В старом Китае

Подъезжаем к Инхаю. В храме Лун-вана слышны цимбалы, пение. Это идет театральное представление в благодарность за дождь. Вход в храм открыт. Походная сцена обернута к главному алтарю. На ней надпись: «Уж десять дней с тех пор прошло, как дождь ты ниспослал нам, и девять тех мелодий тучи растрогали в пути». Актеры изображают различные божества, которым адресуется мольба о ниспослании зрителям «мира и тишины на все времена», «чтобы все пять хлебов густо взошли», и т. д. Такое устройство храмового представления, конечно, тесно связывает китайский театр с религией. Китайский театр ведет свое начало, вероятно, с оформления религиозного быта, и истоки китайской драмы, как и у всех народов, идут от религиозной мистерии как, например, сложный танец заклинателей в древнем Китае, обычай изображать душу умершего на культовых поминках и жертвоприношениях, весьма подробно описанных в книге ритуалов («Лицзи»), танец молодых ученых в храме Конфуция и т. д. Представления даются и как изъявление благодарности богу (за урожай, или Царю Драконов — за дождь, за сохранность плотины при разливе реки, за отсутствие наводнения и т. п.), и как «призывные» игры во время засухи, чтобы умилостивить бога. Люди же веселятся в том и другом случае, а храм — поднабирает денег.

Актеры, исполняющие религиозные и мифологические роли, одеты всегда с особой пышностью. Супруги туди — местное божество и его жена, одеты в желтый цвет, как символ желтой земли. Лун-ван предстает в облачении мандарина, Гуаньинь — Святая мать Красного Лотоса — в роскошном женском костюме обязательно восседает в буддийской позе на табурете, изображающем лотос. Перед ней стоит весьма упрощенный алтарь, заключающий в себе всего лишь одну курильницу. Гуань-ди фигурирует на китайской сцене прежде всего как исторический герой Гуань Юй, но затем появляется и в роли божества, а его икону всегда можно увидеть за кулисами китайского театра рядом с иконой бога театра — Лан Лан пусой, статуя которого может стоять и на самой сцене, в нише. Актеры очень суеверны и не идут на сцену, не сделав поклона своему богу-покровителю. В среде актеров существует даже пословица: «Попробуй только провиниться перед старым духом, и что бы ни старался изобразить — не выйдет!» Лан Лан пуса имеет происхождение, конечно, квазиисторическое: это не кто иной, как танский император Сюань-Цзун, создавший в VIII в. специальную школу, знаменитый «Грушевый сад», где он сам обучал актеров.

Этот факт императорского покровительства, оказанного театру, весьма характерен для Китая, где театральному искусству, особенно же его основе — древней музыке, во все времена придавалось прямо-таки государственное значение.

Так, например, в IX в. был учрежден музыкальный приказ, в котором были представлены чуть не все страны Азии с их диковинными инструментами, несомненно, оставившими след и в китайском театре.

Еще в ханьскую эпоху была основана специальная музыкальная палата юэфу, ведающая собиранием и обработкой народных песен на предмет включения их в репертуар дворцовой музыки. Начало этой традиции идет от Конфуция. Конфуций учил своих учеников музыке, возведя ее в число обязательных дисциплин, ибо музыка — это веяние древности, способ лицезрения древности без слов. Для Конфуция музыка была неизменной спутницей, вдохновительницей и завершительницей ли,

т. е. образцового поведения, основанного на высшем постижении идеала древности. Конфуций, слушая древнюю музыку, испытывал высшее наслаждение. В «Книге бесед и суждений» («Луньюй») рассказывается следующее: «Конфуций в уделе Ци услыхал древнюю музыку и три месяца затем не знал вкуса мяса. ”Не думал, — сказал он, — что музыка может дойти до таких высот”. В другой раз он, слыша древнюю музыку, потерял самообладание от избытка чувств и просил ее прекратить».

Во дворцах императоров вместе с культом Конфуция продолжались и традиции конфуцианской музыки. Следы этого культа, в виде, например, великолепного набора инструментов строгой ритуальной музыки я видел в Пекине. Маньчжурские императоры также старались воскресить эту классическую, но мертвую музыку, устроив в своих дворцах пышные, сделанные по самым ученым трактатам, наборы древних музыкальных инструментов.

Культ уставной музыки сохранился в изящной классической литературе в виде од, поэтических и прозаических трактатов, посвященных музыке.