В стороне от туристских дорог

Место нашего жительства зависело только от нас: стоило лишь сказать слово, и наш дом бечевой был бы перетянут туда, куда нам бы вздумалось, — не нужно даже упаковывать, перевозить и раскладывать багаж. Но нас вполне устраивал канал под названием «Аллея чинар» (чинара здесь настолько распространена, что лист этого дерева считается эмблемой Кашмира), где бот стоял на приколе. К боту была пришвартована маленькая лодка с одной каюткой — в ней ютилась семья хозяина. И он считал, что ему очень повезло: к берегу жались сотни домов-ботов с самыми причудливыми названиями (наша лодка называлась «Цветок жасмина») и одинаковыми вывесками-объявлениями — «Сдается в наем». В Сринагаре две тысячи таких домов-ботов.

Устроившись на лодке, мы по совету хозяина отправились на холм Тахт-и-Сулейман («Трон Сулеймана»), возвышающийся на триста с лишним метров над городом. На вершине холма один из старейших индусских храмов — храм Шанкарачарья, построенный в VI веке. Когда-то сюда вела каменная лестница, но одному из правителей Кашмира понадобились каменные плиты для мечети, и лестницу разобрали. Подниматься было трудно, но зато мы увидели Сринагар с высоты птичьего полета и смогли разобраться в географии города. Это очень помогло потом в наших странствованиях по Сринагару.

Город состоит из трех частей: старой — с узенькими переулками и глухими стенами, скрывающими дворы и жизнь их обитателей; новой — с административными зданиями, пустующими гостиницами и магазинами без покупателей, и водной части. В Кашмирской долине немало населенных пунктов, где лодка — единственное средство сообщения. В Сринагаре, который иногда называют «Венецией Азии», очень много воды: река Джелам (девять деревянных мостов переброшено через нее), несколько озер и лабиринт каналов, соединяющих реку и озера. Значительная часть двухсоттысячного населения Сринагара живет на воде в лодках: там работают, едят и спят. Здесь можно увидеть и такое, чего, пожалуй, нигде больше не увидишь — плавучие огороды. На заросли водорослей, растущих со дна озер, набрасывают срезанные в других местах водоросли, насыпают землю и сажают бахчевые культуры — арбузы, дыни, огурцы, помидоры. Обрабатывают эти огороды и убирают урожай с лодок.

Острую нехватку земли в Кашмире не ликвидировала и аграрная реформа, более радикальная, чем в других штатах Индии. Законом 1950 года максимальный размер земельного владения установлен в 22,75 акра (более 9 гектаров). Излишки земли сверх этого «потолка» — общей площадью 230 тыс. акров (92 тыс. гектаров) — были изъяты у помещиков без выплаты компенсации и распределены между безземельными крестьянами.

Своего продовольствия в Кашмире не хватало. Его приходилось ввозить и выдавать по карточкам в специальных магазинах, получавших государственную дотацию. Карточная система, введенная в Кашмире еще в годы войны, действовала более пятнадцати лет, причем цены на рис и муку по карточкам были в полтора раза ниже рыночных. Основная пища кашмирцев — рис и овощи. Хотя в Кашмире даже высшие слои брахманов-священнослужителей, отступая от религиозных законов индуизма, едят баранину, мясо — роскошь, доступная кашмирцам только по большим праздникам. На сахар карточки не отоваривались. Правда, кашмирцы предпочитают чай с солью. Чаю здесь пьют много (большей частью зеленого), причем кипятят его в самоварах. Интересно, что кашмирский самовар сохранил не только полностью конструкцию тульского самовара, но и русское название.

Выдавались в Кашмире также карточки на дрова. В зимние месяцы, когда морозы достигают подчас шестнадцати градусов, правительственные учреждения переезжают в Джамму, а населению, остающемуся в долине, приходится очень туго. Недаром кашмирская пословица гласит: «Хима дари — хама дари» («Топливо в доме — все есть в доме»), Кашмир очень богат лесами. На склонах гор, окружающих долину, — заросли бука, дуба, клена, голубой и гималайской сосны, серебристой ели, березы, орешника и других пород. Но подвозить топливо не на чем, и его не хватает.

Выручает народная мудрость: кашмирцы изобрели маленькую «персональную» печку — кангри. Если взять две металлические консервные банки, вставить одну в другую и во внутреннюю насыпать разожженный древесный уголь, это и будет кангри. Внешний цилиндр этой своеобразной печки зачастую украшают красивым орнаментом или резьбой, и кангри считается одним из лучших подарков. В зимнее время кашмирцы никогда не расстаются с кангри: если сидят, — зажимают между коленями, если идут, — прячут под верхней одеждой.

Одеждой многим кашмирцам до сих пор служит фиран — балахон с пуговицами от горла до земли: зимой — шерстяной, летом — хлопчатобумажный, почти одинаковый у мужчин и женщин. Утверждают, что эти своего рода «смирительные рубашки» были навязаны кашмирцам столетия назад завоевателями. Сейчас время другое, и многие кашмирцы выступают против такой одежды.