В суете прошлых дней

С теплохода мы сошли через два часа, в маленьком волжском городке, очень похожем на мой родной город. Частный сектор прямо рядом с центральной площадью, узкие улочки, минимум машин, и очень живописные пейзажи вокруг. Из всего нашего путешествия, мы вынесли неприятный разговор, который, судя по всему, для нас с Павлом закончился ссорой, и папку с неведомыми мне документами. Мы с теплохода сошли, а Иван Варленович отправился путешествовать дальше. Он смотрел на нас с палубы, и мы с ним махали друг другу рукой на прощание. Павел не махал, лишь усмехнулся, наблюдая, а вот я махала и улыбалась. Не то что бы я была в восторге от моего знакомства с Иваном Варленовичем, если честно, он мне показался человеком хоть и неплохим, но достаточно подозрительным и явно непростым, но ведь так принято, махать рукой отплывающим и проплывающим мимо теплоходам. Мы в детстве всегда этим занимались, и нам непременно махали в ответ. Вот и Ивану Варленовичу я помахала на прощание.

– Как мы будем возвращаться в город? – спросила я Павла, когда мы с ним прогулочным шагом двигались по набережной. Набережная была короткая, непривлекательная и заставлена палатками торговцев всякой всячиной.

– Думаю, сможем найти здесь такси.

Я посмотрела на папку с документами, что он нёс в руке.

– Что ты будешь с этим делать? – спросила я, не утерпев.

Павел тоже на папку посмотрел, без особого восторга.

– Это моё наследство. Что с ним можно сделать?

– Перепрятать? – предложила я.

Павел остановился, присел на перила каменной балюстрады. За его спиной шумела Волга. А он показал мне папку, даже потряс ею передо мной. Выглядел при этом очень серьёзным.

– Здесь то, что оставил мне дед. Лично мне. Но у моих бывших родственников большие претензии к этому наследству. Мой тесть считает, что дед его обманул, обокрал, и деньги принадлежат ему.

– Там много денег?

– На пару жизней должно хватить.

Я нахмурилась.

– Не представляю такую сумму.

– Тебе и не надо. – Павел посмотрел в одну сторону, потому в другую, и сказал: – Не знаю, что с этими деньгами делать. Но что знаю точно, что мой тесть их точно не заслуживает.

– Он, судя по всему, считает по-другому, – проговорила я в сторону.

Павел кивнул.

– За пару недель до своей смерти, дед позвонил дяде Ване. Видимо, почувствовал, что ему недолго осталось. Тот приехал, якобы проститься с другом. Они долго о чем-то говорили, даже меня попросили оставить их наедине, вроде как, хотят предаться воспоминаниям. А уже после похорон дядя Ваня мне шепнул, что дед признался ему, что незадолго до этого перевел все свои активы в деньги и положил их на счет в банке, название страны которой ты, скорее всего, даже не слышала. Они с тестем с моим в последние пару лет лаялись, как собаки. Но деться им друг от друга некуда было, слишком многим были повязаны. В конце концов, дед ушёл в могилу, а мой тесть не досчитался львиной доли капиталов. Спорных капиталов. Дед считал их своими, а Григорий Николаевич общими. Из-за этого они в своё время и потеряли взаимопонимание, начали дележку ещё при жизни деда, но договориться так и не смогли. И тут дед умирает, тесть мой потирает руки в ожидании справедливости, как он считает. Огромные деньги в бюджете компании, на которые он всерьёз рассчитывал. Особенно, если бы я отказался участвовать в семейном бизнесе. Ведь всё складывалось очень удачно. Особенно удачно сложилось бы, не просто я откажись от бизнеса, а если бы просто исчез. Моя жена унаследовала бы имущество и активы, она ведь единственная наследница, но затем оказалось, что без меня никаких активов они не увидят. Пришлось разрешить мне уехать. Это было лучшим вариантом на тот момент. Хотя бы убрать меня с глаз долой. – Павел ухмыльнулся. – Но я до сих пор помню, как тесть зубами скрипел. «Ты», говорит, «Пашка, помни, кто твоя семья».

– Паша, они тебя убить хотели?

Зотов широко ухмыльнулся, затем пожал плечами.

– Понятия не имею. И, знаешь, выяснять это мне в то время не захотелось. Но, думаю, моей жене очень пошёл бы черный цвет, и она прекрасно бы справилась с ролью молодой вдовы.

Я Павла разглядывала, пытаясь хоть как-то переварить услышанную информацию. Очень хотелось спросить у него:

– Ты ведь несерьёзно? Ты же пересказываешь мне сюжет глупого детектива? – Но я смотрела на то, как Зотов скалится, пытаясь выдать свой оскал за беззаботную улыбку, и поняла, что он совсем не шутит.

– Что ты будешь делать с этими деньгами? – спросила я позже.

Он лишь плечами передёрнул, вполне безразлично. Затем голову повернул и на меня посмотрел.

– Это наследство моей семьи, солнышко. Нравится оно мне или нет. Мой отец уже умер за эти деньги… да и дед тоже. Не в прямом смысле, но… Я не знаю, что я буду с ними делать, Юль. Но знаю, что не хочу отдать их людям, которые их не заслужили.

– Справедливо, – согласилась я.