В связи с особыми обстоятельствами

Часа через два Обердорф распрямил затекшую спину и удовлетворенно хмыкнул. В общих чертах маршрут отхода группы Ракутина ему был теперь понятен. Разумеется, следовало учитывать всевозможные превратности войны, случайности и вероятные несостыковки, но даже и в этом случае у спецкоманды имелись серьезные шансы перехватить противника раньше, нежели тот дойдет до линии фронта. Да и, кроме того, не следовало забывать про собак, которые могли оказать в этом деле очень и очень неслабую помощь. Сомнительно, чтобы уходящий противник смог предпринять нечто совсем уж невероятное, дабы выключить из игры еще и этот козырь. Пройдет еще денек-другой, и весь тот выигрыш во времени, который уже успела обеспечить себе группа капитана, будет совершенно компенсирован невозможностью передвижения в светлое время суток. А стало быть, уже на третий-четвертый день спецгруппа плотно сядет противнику на хвост. Вот тогда мы сыграем совсем в другие игры. Обердорф был уже в курсе того, какую уловку использовал его противник, дабы обеспечить себе беспрепятственный выход из блокированного лесного массива. Лейтенант знал, что уходящий от него командир отряда противника является, как говорят русские, секретоносителем. И то, что он пожертвовал двумя бойцами, чтобы отвлечь на них внимание своих врагов, было совершенно оправданным действием в данной обстановке. Лейтенант и сам бы поступил аналогичным образом, окажись он в подобном положении. Он не мог не отдать должное способностям своего противника. Насколько было известно, весь отряд капитана состоял из недавних пленных. Насколько же надо быть жестким и авторитетным командиром, чтобы, не моргнув глазом, отправить на верную смерть двух бойцов. И они мало того, что никоим образом этому не воспротивились, но и дрались буквально до последнего. Откровенно говоря, Обердорф был совсем не уверен в том, что кто-либо из его бойцов, попади он в подобную ситуацию, подорвется на собственной гранате, лишь бы не попасть в плен к врагу. Ведь эти бойцы уже один раз сдались в плен, подняли руки, признавая несокрушимую мощь германского оружия. Что же такое надо было сделать с ними за столь короткий промежуток времени, чтобы они поменяли свою точку зрения на противоположную? И ведь это не единственный случай! Сначала один из них сдается в плен, ценой своей жизни обеспечив захват автотранспорта и снаряжения, потом еще двое сознательно лезут прямо в настороженный капкан, убеждая своих врагов в том, что те полностью контролируют ситуацию. И ведь они четко и недвусмысленно должны были понимать, что выхода никакого у них нет. И скорее всего, понимали. Но, тем не менее, пошли.

Поэтому Обердорф не строил никаких иллюзий относительно предстоящего боестолкновения. Схватка будет жесткой, кровавой и с трудно предсказуемым результатом.

Ничего этого не знал Алексей. Конечно, он не полагал, что, вырвавшись из кольца, моментально отобьет этим самым всякую охоту ловить его на пути к фронту. Нет, искать, конечно, будут. Но вот какую-то грандиозную бучу заваривать точно не станут. Маленький отряд, несколько человек с винтовками – крохотная песчинка в бушующем вокруг огненном шторме. Не до них… И поважнее дела найдутся.

В первый день пройти удалось совсем немного. Но уж полтора десятка верст всяко протопали. А дальше пришлось останавливаться на привал. Надо было передохнуть. Хорошо хоть проблема с едой не стояла теперь настолько остро. Приличный запас копченого мяса позволял не сильно переживать на этот счет. Хлеба, правда, не было. Да и, собственно говоря, других припасов тоже оставалось не шибко много. Но это уже как-то было возможно перетерпеть.

Ночь прошла спокойно, часовые ничего не увидели и не услышали. Быстрый подъем, перекус – и снова вперед.

Рельсы вынырнули откуда-то из леса совершенно неожиданно. Куда вела эта ветка, кто и когда по ней ездил – ничего этого Алексей не знал. Карты не имелось, а схему местных железных дорог он не представлял даже теоретически. Однако дорога, плавно загибаясь, вроде бы шла в нужном направлении. Деревья здесь подступали к рельсам почти вплотную, а стало быть, пользовались этим путем не так чтобы часто. Но пользовались – ржавчины на рельсах не имелось.

Присев на землю, Ракутин приложил ухо к рельсу. Тишина… Никакой поезд поблизости никуда не шел. Поразмыслив, капитан приказал двигаться по путям: куда быстрее, чем по лесу. Выслав вперед дозорного, маленький отряд бодро затопал по шпалам. От насыпи и шпал исходил острый запах креозота, и капитан про себя прикинул, что даже если за ними кто-то и пойдет со служебно-розыскными собаками, легкой и непринужденной эта прогулка не станет. Не любят собачки острых запахов, быстро от них устают. Авось да отобьет у них нюх, и ничего они не учуют.

Впрочем, особо долго таким макаром топать не удалось. Километра через четыре дозорный подал сигнал и кубарем скатился с насыпи вниз. Следом за ним, не задерживаясь, сиганули и все остальные. Приказав приготовить оружие, Ракутин распорядился двигаться вперед на соединение с дозором.