В танце жизни

Оставшись вдвоем, мы быстро убрали на кухне остатки ужина, и я проводила Кирсатэля в комнату, где ему предстояло ночевать, а сама легла в своей спальне.

Несмотря на усталость, сон не шел. Перенести чудовищную правду оказалось все же легче, чем неизвестность, когда сомнения сводили меня с ума. А скорое грядущее возмездие, приглушало пожар жажды мести в душе. Но может быть моя месть не стоит риска, которому я подвергаю друзей?

Кроме этих мыслей, я еще и остро чувствовала присутствие Кирсатэля в своем доме. Не хотелось признаваться самой себе в неуместных, здесь и сейчас, чувствах, но он меня волновал. Интересно, а что он, теперь, ко мне испытывает? Или, кроме воспоминаний о прошедшем, больше ничего не осталось в его душе? По его поведению не поймешь. С одной стороны видна забота и желание помочь, а с другой, ни лишних прикосновений, ни слов любви, ни попыток близости. Но ведь он, в рекордные сроки преодолев огромное расстояние, примчался ко мне из Орочей Степи! Из-за меня ввязался в темную и опасную историю. Это что-то значит? Хотя, вон, Михас, тоже рискует ради моего душевного спокойствия. А сама-то я, что к Кирсатэлю чувствую? Не знаю. Но очень хочу, чтобы он был рядом. В его присутствии мне гораздо спокойнее, приятны и греют душу его забота и внимание. Но вот об интимной близости даже подумать не могу. Стыдно даже от того, что такая мысль, вообще, пришла в мою голову.

Опять, какую ночь подряд, мне не удалось выспаться. Утром, спустившись вниз, увидела, что Кирсатэль уже приготовил завтрак.

Пока мы ели, он спросил меня:

— Если все получится так, как мы задумали, ты выкупишь у Протасэля его долю в Тотализаторе, вместе с его налоговыми долгами Королевской Казне и Казне города? Станешь единоличным владельцем асмеронского Тотализатора?

— Я бы выкупила, — задумалась я над неожиданным вопросом. — Денег хватит но справлюсь ли? Я ничего не понимаю в Боях и Стрельбе, в отличие от Бегов.

— А разве от владельца это требуется? Твоя задача руководить разбирающимися в этом деле работниками конторы и управлять финансовыми потоками. В крайнем случае, можешь дополнительно нанять консультанта по тем вопросам, где тебе нужна помощь. Вот сам Протасэль-то всегда мечтал заполучить в свои руки весть Тотализатор города, хотя как раз о Бегах имеет смутное представление, такое же, как у рядового зрителя.

— Ты прав. Но можно я подумаю об этом позже, когда мы решим главную проблему?

— Конечно, — охотно согласился Кирсатэль.

Мы позавтракали и, попрощавшись до вечера, разошлись в разные стороны.

Я выполнила все, как было задумано. Вначале сделала все самое неотложное в своей конторе, а потом встретилась с Протасэлем в его конторе. В первый момент он встретил меня настороженно, но услышав мое приглашение вечером на бокал вина, расслабился и неприкрыто обрадовался. Он, вообще, был в хорошем настроении. Наверное, потому, что считает мои деньги в своем кармане, со злостью подумала я.

— Ну, наконец, ты поняла, что без меня не обойдешься. Жди, — с довольной, самоуверенной улыбкой сказал он. — Буду к ужину.

Сиесту, как обычно, я провела в родительском доме с Янисорэлем и Эли. Хорошо, что Александрэль, как нередко бывает, остался во время сиесты в лаборатории Академии, иначе он бы точно заметил мое беспокойство и состояние тревожного ожидания, отзывающееся внутренней дрожью и жаром в груди. Янисорэль отреагировал на меня сегодня тем, что возбудился, расхулиганился, не мог ни на чем сосредоточиться, так и норовил взобраться на меня и сесть мне на голову.

Волнение, нетерпение и страх, преследовали меня до самого вечера, и сменились решительной собранностью, когда на пороге моего дома появились Кирсатэль и Михас. Их спокойная уверенность, что то, что мы задумали — правильно, и все у нас получится, придали уверенность и мне. Хвала Небесам, что я не одна и рядом со мной есть такие надежные мужчины.

Сигнал посетителя, раздавшийся в тревожной тишине ожидания, заставил меня, вздрогнув, подскочить на месте и поспешить к калитке, а Михаса и Кирсатэля скрыться за дверью оружейной комнаты.

Я открыла ворота приехавшему на фаэтоне Протасэлю, и он, загнав ящера на стояночную площадку в саду, уверенно двинулся ко мне. Бесцеремонно просунув под мою короткую косу свою руку, и положив ладонь мне на шею. Он, таким наглым собственническим жестом, попытался притянуть меня к себе ближе, но я, наклонив голову и высвободившись из его захвата, сердито сказала:

— Разве я давала тебе повод так развязно себя вести?

— Конечно, — с возмутительной самоуверенностью, ответил он, — раз ты сама позвала меня к себе.

— Ты неправильно меня понял, — возразила я, направляясь в комнату отдыха и жестом приглашая Протасэля сесть в кресло, сама садясь напротив на диван, — у меня к тебе деловой разговор.

— Милая моя, запомни, все дела теперь, отныне и навсегда, буду решать я. И я сейчас тебе объясню почему, — довольно улыбаясь, с чувством собственного превосходства, заявил он.

В этот момент в комнату вошли Кирсатэль и Михас.