В тени

Появление в небе немецких самолетов удручающе подействовало на красноармейцев, все моментально замолчали и как-то притихли. Там, откуда они шли, все дымилось и горело. Облако черного дыма столбом нависло над лесом. Неожиданно один из самолетов, идущих в строю, отделился и, включив сирену, как коршун устремился прямо на них. Это было так неожиданно, что бойцы растерялись. Все стояли на дороге и как завороженные, рассматривали самолет с черными крестами на крыльях.

– Воздух! – успел крикнуть Николай и повалился в кювет.

Тра-та-та! – застучал авиационный пулемет. Не успевший укрыться боец повалился в дорожную пыль. Пилотка слетела с его головы и упала на землю.

Самолет промчался так низко над ними, словно хотел срубить винтами верхушки деревьев. Затем круто набрал высоту и, завалившись на левое крыло, снова понесся к земле. Пули швейными иглами прошили полотно дороги. Стоявшая на ней машина вспыхнула, словно факел…

– В лес! В лес! – закричал Смирнов, чувствуя, что окончательно сорвал голос.

Красноармейцы метнулись под кроны деревьев. Пока самолет делал очередной разворот, они успели надежно укрыться. «Юнкерс» прошел прямо над дорогой, словно охотник, выслеживающий дичь. Затем поднялся ввысь, и скрылся за кромкой леса.

– Похоже, улетел, – выдохнул Котов, обращаясь к Николаю.

Смирнов поднялся с земли и, отряхнув с гимнастерки сухую траву и пыль, приказал построиться. За исключением одного убитого, группа потерь не понесла. Пройдя еще с километр, они наткнулись на сгоревшую армейскую полуторку. На земле возле кабины лежали водитель и молоденькая девушка, в которой бойцы узнали Зинаиду Новикову, медсестру из санитарного взвода полка. Смирнов нагнулся над убитыми, забрал у них документы и приказал двигаться дальше. Где-то недалеко от них шел бой. Было хорошо слышно, как бьют артиллерийские орудия и минометы. Немного подумав, Смирнов принял решение идти к месту боя.

Вскоре они увидели разрушенный военный городок, вернее, то, что от него осталось. Кругом торчали сожженные солдатские палатки, разбитая техника. Похоже, немецкая авиация нанесла удар по спящему летнему лагерю, так как основная масса убитых красноармейцев была в нижнем белье. В дальнем конце городка Николай заметил группку бойцов, словно ожидавших, что за ними кто-то придет. Заметив шагающего к ним командира, они поднялись с земли и быстро построились.

– Где командиры? – поинтересовался Смирнов у одного из бойцов.

Боец, молча, перевел взгляд на сержанта, рука которого была неумело перевязана. Сержант вытянулся по стойке смирно.

– Сержант Грызлов, – представился он Смирнову.

– Доложите обстановку, товарищ сержант.

– Товарищ лейтенант, в расположении летнего лагеря оставались лишь хозяйственный и комендантский взвода; остальные подразделения батальона еще вчера отбыли на новые позиции. Утром, немецкие самолеты полностью уничтожили лагерь. Командир погиб, пришлось взять на себя командование.

– Ясно. Сколько в живых?

– Со мной одиннадцать, трое раненых.

– Как с оружием и боеприпасами?

– Оружия и боеприпасов нет: все было отправлено вместе с батальоном.

– Сержант Вавилов, поделитесь с бойцами оружием и боеприпасами.

Смирнов присел под деревом и закурил.

***

Генерал Мерецков, военный советник Ставки Главного Командования РККА, ехал по опустевшим улицам столицы. Около магазинов стояли люди в надежде купить хоть что-то, что могло впоследствии облегчить жизнь. В большой ценности были: мыло, спички, соль. Прибыв в столицу рано утром, Кирилл Афанасьевич рассчитывал сразу попасть на прием к Сталину, но, как потом оказалось, вождя в Кремле не было. Спрашивать Поскребышева, где он и когда будет, было совсем не безопасно. Потолкавшись немного в приемной Сталина, Мерецков направился к Тимошенко, который в то время возглавлял Наркомат обороны. Открыв массивную дверь кабинета, он уверено зашел и, вытянувшись по стойке смирно, доложил маршалу о прибытии. Хозяин кабинета сидел за большим столом и что-то писал.

– А, это ты, Кирилл Афанасьевич, заходи, присаживайся. Ну, как там, в Ленинграде? – спросил у него Тимошенко.

– Пока нормально, – в унисон ему ответил Мерецков, – держатся.

– Тогда ознакомься с боевой обстановкой на Западном направлении, – предложил Тимошенко.

Мерецков нагнулся над разложенной на столе картой. Бывший начальник Генерального штаба Красной Армии, он мгновенно представил себе картину развернувшихся сражений. Только, сейчас, разглядывая карту, он окончательно убедился, что началась масштабная война, затяжная и кровопролитная.

– Что скажешь, Кирилл Афанасьевич? – поинтересовался Тимошенко. – Молчишь? Вот и я сейчас ломаю голову над тем, что докладывать Сталину.

Он замолчал и снова начал что-то писать, то и дело, обмакивая перо в инкрустированную металлом чернильницу. В тот день Сталина никто не видел, однако его незримое присутствие ощущали все, кто был тогда в Кремле. Не оказалось вождя на месте и в последующие дни.