В тени богов. Императоры в мировой истории

Сложно поставить себя на место отца, который знал, что однажды его сыновьям придется перебить друг друга. Несомненно, человек привыкает к обычаям и традициям. Во все эпохи большинство отцов из королевских семей склонно было считать своих детей пешками в династической игре. Кроме того, история монархии очень часто представляет собой историю правителей, которые приносили личные чувства в жертву делу всей династии и логике власти. Часто пост так довлел над инкумбентом, что почти лишал его собственной личности, хотя это и может быть оптической иллюзией, которая возникает из-за недостатка источников. До Сулеймана большинство османских султанов едва знали своих сыновей, которых еще детьми назначали наместниками провинций, куда они отправлялись в сопровождении своих матерей. Сулейман, однако, был другим: в его случае мы чувствуем человеческую потребность в любви и дружбе, в первую очередь в семейном кругу. Его сильно опечалила ранняя смерть их с Хюррем первого сына, шехзаде Мехмеда. Несомненно, суровая реальность политики престолонаследия порой весьма его тяготила.

Через 30 лет после смерти Сулеймана в 1566 году Османская империя вступила в период кризиса, который завершился лишь в 1650-х годах. Одним из его факторов, вероятно, было изменение климата: часто считается, что Малый ледниковый период катастрофически сказался на сельском хозяйстве в анатолийском зерновом регионе, что вынудило часть крестьянства просить милостыню и заниматься грабежом ради выживания. Приток американского серебра вызвал сильную инфляцию, которая достигала пиковых значений в 1588–1597 и 1615–1625 годах. Она принесла разорение всем, кто имел фиксированный доход, включая чиновников и кавалеристов-тимариотов, и это в итоге привело к разладу в административных и фискальных механизмах государства. Долгие войны с Габсбургами и Сефевидами были чрезвычайно затратны и завершались, не принося ни победы, ни добычи, ни территорий. К 1590-м годам Габсбурги сравнялись с Османами в военной мощи. Соперничество их военных машин привело к патовой ситуации на полях сражений и банкротству обеих наций. Чтобы лишить Габсбургов превосходства в пехоте, которая постепенно смещала кавалерию с главенствующих позиций, Османы призывали в армию огромное количество пеших солдат, хотя с трудом могли платить им даже во время похода. Их увольняли со службы каждую зиму, и по окончании войны в 1606 году они пополнили ряды разбойников. Тем временем в Стамбуле вспыхнуло ожесточенное соперничество между янычарами и гвардейскими кавалеристами, которые пытались отстоять свою долю сокращающихся налоговых поступлений. Социально-экономический хаос переплетался с политическим кризисом во дворце, а также в высших эшелонах власти. Политическая история 1574–1656 годов чрезвычайно сложна, но в основном повествует о слабом руководстве и растущей силе различных придворных фракций и об отчаянных попытках некоторых султанов восстановить единовластие, отчасти с помощью террора. Ключевым фактором политического кризиса было то, что – главным образом по биологической случайности – все султаны, которые восходили на трон в первой половине XVII века, были либо малолетними, либо психически неполноценными²¹

.

В некоторой степени истоки этого политического кризиса можно связать с воцарением внука Сулеймана Великолепного – Мурада III – в 1574 году. Его отец, Селим II, отошел от традиции, назначив наместником в провинции лишь своего старшего сына и названного наследника Мурада. Пятеро остальных его сыновей остались в Стамбуле и были убиты сразу после восшествия Мурада на трон. Поскольку Габсбурги и Сефевиды готовы были воспользоваться традиционной борьбой за престолонаследие среди Османов, было слишком опасно позволять соперничающим шехзаде вступать в вооруженное противоборство. Великим визирем при Мураде остался Соколлу Мехмед-паша, который занимал этот пост со времен Сулеймана. Селим II с радостью делегировал Соколлу, который был его зятем, большую часть дел управления. Проведя у власти много лет, Соколлу, естественно, подчинил себе властную машину, в которой нашлось место для многих его протеже. Почти любой первый министр или фаворит в монархии до наступления Нового времени стремился контролировать распределение благ и покровительство. Назначение верных клиентов на ключевые посты часто также было единственным способом обеспечить исполнение приказов и функционирование административного аппарата. Не приходится удивляться, что новому монарху претило влияние Соколлу. Еще больше недовольства высказывали клиенты, которые появились у Мурада, пока он был наместником и законным наследником престола. В число злейших врагов Соколлу входили мать султана Нурбану и его любимая наложница Сафие. Мурад был очень близок с обеими этими способными и амбициозными женщинами, имевшими собственные сети клиентов, которым необходимо было оказывать покровительство.