В тени богов. Императоры в мировой истории

Режим, установившийся в 1682 году, был компромиссным, но благоволил Милославским. Российская придворная политика была игрой с нулевой суммой. Помня ужасы опричнины Ивана IV Грозного и Смутное время, правящая элита стремилась достичь консенсуса и избежать кровопролития. Анархия и убийства во время стрелецкого бунта 1682 года создавали потенциальную угрозу для всех аристократов. Пока царевна Софья Алексеевны (1682–1689) была регентом, Петр с матерью безбоязненно жили в своем поместье в селе Преображенском совсем недалеко от Москвы в окружении союзников и протеже. Софья Алексеевна, очевидно, и не думала убивать Петра, а московская элита пришла бы в ужас, если бы она совершила такую попытку.

Но время играло против царевны Софьи. Как только бы юный Петр вырос и женился, по московскому обычаю женщина-регент не смогла бы и дальше отказывать ему в праве на власть. Судьба Милославских зависела от того, сможет ли немощный царь Иван произвести на свет сыновей. Если бы у него появился наследник, они, возможно, сумели бы уничтожить фракцию Нарышкиных и отправить Петра в почетное изгнание в монастырь, откуда ему было не выбраться. Шансы Софьи Алексеевны возросли бы в случае победы в затяжной русско-турецкой войне. В 1684 году Прасковью Салтыкову, семья которой была союзниками Милославских, заставили выйти замуж за Ивана V Вряд ли бедная Прасковья, слывшая в России первой красавицей, была рада такой судьбе. Впоследствии пошли слухи, что Иван был импотентом, а пятерых детей Прасковья родила от врача-итальянца, состоявшего на службе у Милославских. Но в итоге это оказалось не столь важно, как то, что среди ее пятерых детей мальчиков не было. Тем временем два похода против пользовавшихся покровительством Османов крымских татар, снаряженные в 1687 и 1689 годах, окончились катастрофой. Когда в 1689 году Петру исполнилось семнадцать лет и он женился, время Софьи Алексеевны вышло. В финальном противостоянии Петра и регентши московская элита поддержала царя. В итоге именно Софья, а не Петр, закончила свои дни в монастыре. Устранив ее, Петр и Нарышкины решили сохранить фасад двоевластия с Иваном V Поскольку Иван играл важную роль, участвуя в долгих православных и нео-византийских церемониях, которые окутывали российскую монархию и были ненавистны самому Петру, тот был доволен¹²

.

Необычные детство и юность Петра сильно повлияли на его правление. Царь Алексей Михайлович умер, когда Петру было всего четыре года, поэтому отцовского воспитания царевич не знал. С десяти лет, хотя он и был одним из правителей, Петр жил вне стен Кремля в подмосковном селе Преображенском. Очевидно, ему пришлось по вкусу свободное и стихийное отрочество. Он всегда живо интересовался военным делом и активно взялся за формирование двух потешных полков, которым присвоил названия соседних сел, Преображенского и Семеновского. В их состав в причудливой комбинации вошли как сыновья аристократов из фракции Нарышкиных, так и юные конюхи и другие молодые слуги, работавшие в поместье. Сначала они были товарищами Петра по играм, но впоследствии многие из этих мальчиков (включая Александра Меншикова) вошли в ближний круг царя и стали его верными сподвижниками в стремлении преобразовать Россию. Оба полка, к которым затем примкнули и иностранные наемные офицеры, существовали до 1917 года как привилегированные лейб-гвардейские полки и стали ядром и образцом новой армии, созданной Петром I в ходе его 26-летнего правления.

Именно в отрочестве Петр наладил тесные контакты со многими иностранцами, жившими в Москве. Уже в эпоху Алексея Михайловича армия по большей части состояла из полков нового строя, в которых рядовыми служили российские рекруты, а офицерами – европейские наемники, привлеченные для обучения солдат европейской тактике, строю и оружию. В Немецкой слободе неподалеку от Преображенского жили и многие европейские купцы. Погрузившись в общество московских иностранцев, Петр понял, что в технологическом, идеологическом и организационном отношении Западная Европа гораздо более развита, чем Россия. Контакты с иностранцами не только оказали огромное влияние на мировоззрение Петра, но и имели непосредственные политические последствия. Самым высокопоставленным из множества иностранных наемных офицеров, с которыми Петр познакомился в Москве, был шотландский генерал Патрик Гордон, ставший близким другом царя. Когда в 1698 году московские стрельцы подняли бунт, Петр был в Западной Европе, куда отправился в уникальное полуторагодовое путешествие, чтобы лично изучить международные отношения, современные технологии и европейскую культуру. Бунт был подавлен полками нового строя, которыми командовал Патрик Гордон. Никакие российские “янычары” не могли помешать реализации петровской программы быстрых и радикальных заимствований из Западной Европы.