В тени богов. Императоры в мировой истории

Императрица любила путешествовать. Она выросла в Германии и первые 17 лет в России не покидала императорского двора, поэтому ей было крайне важно своими глазами увидеть, как живет ее империя. Она также путешествовала, чтобы показаться своим подданным и проверить, как идут ее преобразования. Екатерина наслаждалась поездками, но усердно готовилась к ним, чтобы заранее получить представление о местах, которые ей предстояло посетить, и людях, с которыми ей предстояло встретиться. Порой реалии провинциальной России шокировали ее. Еще более необычными были регионы, населенные другими народами. Впервые посетив Казань в 1767 году, она написала Вольтеру о том, как сложно принимать законы для всей империи: “Какие различия в климате, нравах, обычаях и даже идеях! Здесь я оказалась в Азии, а ведь я хотела увидеть ее своими глазами. В этом городе проживает двадцать разных народов, которые совсем не походят друг на друга. И все же нам приходится чесать всех под одну гребенку”.

Империя была любопытным, но потенциально опасным испытанием для духа совершенствования и систематизации, характерного для эпохи Просвещения. Она по умолчанию предполагала многообразие. Ее размеры обычно не позволяли центральнод власти осуществлять постоянный надзор за происходящим на местах. Попытка внедрить в империи просвещенную комбинацию государственного “благоустройства” и гомогенизации могла вызвать огромное сопротивление. Екатерина была слишком осторожна и практична, чтобы доводить Просвещение до крайности. У нее не было и правительственного аппарата, подходящего для таких масштабных преобразований, которые не ограничивались бы узкой фискально-военной сферой. Ее друг и союзник император Иосиф II Габсбург был более свободен и менее осмотрителен²²

.

Сегодня имя Екатерины II на Западе прежде всего ассоциируется с ее увлекательной сексуальной жизнью. Женщина на троне к 1760-м годам уже не шокировала Россию, поскольку после смерти Петра Великого и до восшествия Екатерины на престол империя почти все время пребывала в женских руках. Юную принцессу Софию Ангальт-Цербстскую при крещении в православие нарекли Екатериной – в честь Екатерины I, матери императрицы Елизаветы Федоровны и второй жены Петра I. В 1725 году придворная фракция, которая посадила Екатерину I на трон, столкнулась с беспрецедентными трудностями, пытаясь легитимизировать правление не только женщины, но дочери эстонского крестьянина, которая стала любовницей, ближайшей подругой, а затем и женой Петра. Государственные и церковные лидеры разработали для этого несколько стратегий: одна из них заключалась в том, чтобы повысить популярность существующего культа святой Екатерины Александрийской, великомученицы IV века. В российском обществе той эпохи обращение к прецеденту и особенно к Библии оказывало сильнейшее влияние на умы. Святую Екатерину почитали за мужественность, которую она проявила при мученичестве, что делало ее достойной быть правительницей. И ее, и – по аналогии – императрицу Екатерину I в церковной иерархии славили за “мужскую мудрость, заключенную в ее женском теле”. Как всегда, когда заходила речь о православии и ее легитимности, Екатерина II всячески поддерживала культ этой святой. В более светском смысле любовная жизнь прошлых императриц также создала для правительницы прекрасные прецеденты. Елизавета Петровна славилась своими любовниками, свою величайшую любовь, Кирилла Разумовского, она нашла в императорском хоре. Екатерина писала, что он был, вероятно, самым красивым из знакомых ей мужчин²³.