В тени богов. Императоры в мировой истории

Третью фатальную ошибку Павел совершил в дипломатической и военной сфере, которая в России, как и в большинстве императорских монархий, была приоритетной для правителя. Встревоженный растущей силой Франции, в 1798 году Павел в союзе с Британией и Австрией вступил в войну с Французской республикой. Потерпев ряд неудач, он обвинил во всем союзников и вышел из коалиции. К концу 1800 года он метнулся в сторону другой крайности и едва не заключил союз с Францией. Он запретил всю торговлю с Британией, что не могло впоследствии не нанести сокрушительный удар по российской экономике и государственной казне, поскольку Британия была важнейшим для России экспортным рынком, существенно опережавшим по объему все остальные. Словно вступив в перекличку с ушедшей эпохой кочевых войн, Павел приказал казацкому войску пересечь Афганистан и пригрозить британскому режиму в Индии. Большинство советников Павла вполне обоснованно считало, что заключение союза с Францией противоречило интересам России и было обречено на неудачу. Генерал Беннигсен перечислил причины этого в грамотном, обстоятельном и убедительном докладе. Много лет спустя в своих мемуарах он написал, что пожалел маленьких дочерей Павла, которые плакали над телом отца и целовали ему руку. Но у военной и политической элиты этой (и любой другой) империи государственные соображения часто соперничали за первое место с личными и коллективными интересами, но очень редко – с чувствами²⁸

.

Из первых уст о событиях, приведших к свержению Павла, лучше всего рассказала графиня Дарья Ливен. Она жила при императорском дворе и была посвящена в его тайны. Ее мать приехала в Россию из родного Вюртемберга как фрейлина и подруга невесты Павла, будущей императрицы Марии. Свекровью Дарьи была графиня Шарлотта Ливен, ближайшая подруга императрицы и воспитательница императорских детей. Екатерина II назначила эту пиетистку благородного происхождения из балтийских немцев на столь высокую должность, поскольку полагала, что Шарлотта сможет защитить ее внуков и внучек от грехов и соблазнов двора. Муж Дарьи, Христофор, возглавлял военный секретариат Павла I. Поскольку Павел лично командовал армией и был болезненно дотошен в деталях, Христофор был, по сути, его главным военным советником и ежедневно проводил с ним больше времени, чем кто бы то ни было другой. Христофор Ливен был многим обязан Павлу. Среди прочего, император назначил его на этот чрезвычайно ответственный пост, когда ему было всего 22 года. К верности его склоняла и семейная традиция. Вместе со значительной частью старой феодальной военно-землевладельческой элиты многие Ливены в XVII веке стали офицерами в королевской армии, в их случае – шведской. Они гордились тем, что до самой смерти хранят верность своему патрону. В семействе было немало генералов, но равнялись они на одного из своих предков, который еще до того, как в 1721 году они стали российскими подданными, встал на пути пушечного ядра, спасая жизнь своего господина, короля Швеции²⁹

.

Христофор Ливен разрывался между своей преданностью Павлу, с одной стороны, и категорическим несогласием с политикой императора – с другой. Он был профессиональным военным с лютеранским сознанием. Ливен не одобрял союз с Наполеоном. Приказы об отправке казаков в Индию были отданы от его имени, и он терзался, понимая, что отправляет большинство из них на напрасную смерть. Кроме того, Ливены были верны династии Романовых не меньше, чем Павлу. Романовы воевали друг с другом, и это вызывало проблемы. К 1800 году паранойя Павла обострилась: теперь он с подозрением относился даже к своей жене и старшему сыну, великому князю Александру. Одним из первых указов по восшествии на престол Павел ввел в силу новый порядок престолонаследования по принципу мужской примогенитуры и назвал Александра своим наследником. Но к зиме 1800 года он уже туманно намекал на судьбу сына Петра Великого, царевича Алексея, которого царь заточил в тюрьму и погубил во время пыток. Судя по всему, теперь Павел рассматривал в качестве альтернативного наследника своего 13-летнего племянника, герцога Евгения Вюртембергского. Шарлотта Ливен была искренне предана императрице и готова была сражаться как львица, защищая своих подопечных, императорских детей. Христофор Ливен был близок к великому князю Александру и служил офицером в подотчетном ему лейб-гвардии Семеновском полку. В конце концов он разрешил конфликт интересов, когда слег в постель с неизлечимой, как ни странно, болезнью, надеясь, что ситуация исчерпает себя к тому моменту, когда ему придется вернуться к делам. Так и произошло: и марта 1801 года Павел I был свергнут и убит.