В тени богов. Императоры в мировой истории

В ноябре 1796 года Екатерина умерла, наследовал ей сын Павел I. Он правил до марта 1801 года, когда его свергли и убили в ходе переворота, поддержанного многими петербургскими аристократами и гвардейскими офицерами. До сих пор в этой главе мы рассматривали лишь лучших представителей династии Романовых. В некоторой степени аналогичный перекос в сторону успешных императоров наблюдается также в других главах. Нам полезно будет обратить внимание на Павла, который являет собой пример слабого правителя. Кроме того, заговоры и убийства были обычным делом в истории императорских монархий. Разумеется, переворот, который закончился свержением Павла, был по некоторым параметрам уникален, но вместе с тем в нем нашли отражение и общие для придворной политики черты²⁷

.

Ключевую роль в свержении Павла сыграл его характер. Император не был глуп и получил прекрасное образование, но плохо подходил на пост правителя в силу своего темперамента. Он мог быть обаятельным, знающим и добрым, но был подвержен сильным перепадам настроения. Порой они приводили к ужасающим и неистовым приступам гнева, а также подпитывали его подозрительность, которая граничила с паранойей. Некоторые из уже знакомых нам императоров тоже были гневливы. Император Юнчжэн из династии Цин частично справился с этим, привив себе дисциплину дзен-буддийской медитации. Джахангир курил опиум, а другие императоры порой предавались распутству, чтобы сдерживать своих демонов. Утешением для Павла было спартанское военное мировоззрение и строгая дисциплина его кумира – прусского короля Фридриха II. Когда возраст и тяготы правления дали о себе знать, стало очевидно, что этого недостаточно, чтобы Павел пребывал в спокойствии и гармонии. Резкие перепады настроения негативно сказывались на его политической деятельности и на руководстве министрами, военачальниками и придворными. Он импульсивно увольнял и покрывал позором людей, но восстанавливал их в должности, как только у него менялось настроение. Из-за чрезмерной эмоциональности царь плохо разбирался в людях и не видел, кто на самом деле ему предан. Например, в число высокопоставленных военачальников, попавших в немилость к Павлу, вошел барон Леонтий Беннигсен. Когда настроение у Павла улучшилось, его убедили восстановить Беннигсена на своем посту и позволить ему вернуться в Санкт-Петербург. Императора склонил к этому граф Петр Пален, генерал-губернатор столицы и человек, которому Павел в значительной степени доверял. В результате Беннигсен стал одним из ключевых участников заговора, приведшего к свержению и убийству Павла. Граф Пален, в свою очередь, возглавил этот заговор.

Императору Павлу недоставало не только эмоционального интеллекта, но и политической смекалки и мудрости. Истинный самодержец и милитарист, он строил все по армейской модели. Самой опасной для любого императора иллюзией была готовность поверить в официальную риторику о его всевластии. В некоторых отношениях Павел обладал мировоззрением ефрейтора: он пытался контролировать даже наряды знатных дам на частных балах в Санкт-Петербурге. Павел не любил русскую знать и не доверял ей. Однажды он сказал, что в России нет важных персон, не считая людей, которые разговаривают с императором, но и они теряют свой статус, как только беседа подходит к концу. Он был отчасти прав: российская аристократия в большей степени зависела от монархии, чем французская, не говоря уже об английской. Но вместе с тем он ошибался – и заплатил за это своей жизнью. Его своеволие лишало важнейших представителей элиты карьеры и возможности реализовать свои амбиции, но своим поведением он также посягал на присущее им личное и коллективное представление о чести и достоинстве. Так, он отменил освобождение дворян от телесных наказаний и ограничил роль дворян, занимающих выборные должности в местном управлении. Павел действовал вразрез с политикой своих предшественников, которые стремились привить российской элите европейскую культуру и ценности. Кроме того, его курс противоречил еще более устоявшемуся убеждению высшего сословия в том, что именно они имеют право быть ближайшими советниками императора.