В тени чужих холмов

Рванулся сам пленник. Катрин удивилась, - уж парень лучше всех чувствовал, как трещит его сустав. Впрочем, удивление не помешало в корне пресечь попытку сопротивления. Легкий тычок коленом в мужской подбородок, чуть больший нажим на кисть, - и пленник, скрепя зубами, остался сидеть на полу. Ему страшно хотелось застучать от боли ногами, но парень держался.

- Леди и джентльмены, - все так же негромко объявила Катрин. – Обратите внимание на преимущества узкоспециального образования. Комплекс армейских физических упражнений доступен любому человеку, готовому на несколько лет вверить свою судьбу инструкторам вооруженных сил, – Катрин доброжелательным взглядом обвела лица, по которым метались пятна разноцветных огней. – Если вопросов нет, желающие продолжают отдых.  

Весьма кстати застучала новая музыкальная композиция. И как-то сразу напряжение исчезло. Вероятно большинству присутствующих, не так уж и хотелось попадать в свидетели чего-то противозаконного. А тем более вдумываться, был ли этот самый закон нарушен.

Катрин рывком поставила пленника на ноги. Парень снова скрипнул зубами. Четверо сокурсников топтались за спиной девушки. Рожи у историков были еще те. Катрин кивнула студентам, чтобы убирались к бару. Вроде не возражали.

Зато к месту конфликта двигались двое осмелевших охранников.

- Я могу тебя отпустить? – шепотом спросила Катрин у военнопленного.

- Кто бы возражал.

Катрин отпустила парня и демонстративно уцепилась за его локоть. Охранники в нерешительности остановились. Катрин послала им нежную улыбку и повлекла ошеломленного пленника прочь:

- Ты только не психуй. Полицию мы ведь оба не очень любим, верно?

- Поздно мне психовать. Уже однорукий. Черт, не висни так, - свалюсь. Больно как…

- Лед нужно приложить. И внутрь… какой-нибудь анальгетик жидкий.

Томми с компанией в гробовом молчании наблюдали, за транспортировкой пострадавшего к стойке, но вслух протесты выразить поостереглись. Парню, по-видимому, было не до студентов, - тяжело плюхнулся на табурет. Катрин кивнула бармену.

Пакет со льдом облегчил боль в поврежденном запястье.

- Я же говорила, что кость не сломана, - с удовлетворением напомнила Катрин.

- Не уверен, - парень хмуро взглянул на нее. – В жизни не дрался с женщинами. Если бы ты не застала меня врасплох…

- Несомненно. Если бы я не застала врасплох, пришлось бы отправить тебя в больницу. Веришь?

- Чего бы ни верить? Так быстро меня еще никто не опускал.

- А кто тебя опускал? Показалось. Сидишь, с девушкой разговариваешь. Рука – пустяки, - завтра и чесаться не будет.

- Вот уж вряд ли. Я и стакан-то поднять не могу.

- Тренируй левую конечность.

- Ладно. Только уж заплатить за выпивку я тоже как-нибудь изловчусь.

Еще порция. Пожалуй, лишняя. Катрин стало жарко. Не надо было обуваться. Все равно, окружающие ведут себя так, словно ничего не было. А что собственно было? Драка намечалась? Так ведь не оправдались надежды зрителей. Парень смотрел с интересом. С тем самым мужским и откровенным. Чудное восстанавливающее средство – лед и виски.

- Так кто ты такая, Кэтрин? Правда, из армии?

- Какая разница? Хочешь получить протекцию в "морские котики"? Я к спецназу отношения не имею, – Катрин улыбалась.

Парень заглядывал в сияющие изумрудные глаза:

- А все-таки, Кэтрин? Я отсюда, из Нью-Бриджа, меня зовут…

- Тсс… Тебя зовут - Однорукий. Так романтичнее.

- Но…

- Не спорь с леди. Вторую лапу обломаю.

Обижаться на прекрасную улыбающеюся блондинку трудно. Понять – тем более. Зато доступен ракурс груди в распахнутом воротничке, манит темное колено упертой о перекладину табурета, ноги. Ну что тут понимать?  Катрин оглянулась. Томми с Фионой удрали танцевать. Берни тоже исчез. Только Крис с Бобби путано обсуждали возможные варианты, так и не состоявшейся битвы. Тяжелое утро принесет парням текила.

- Кэтрин, а ты на каком факультете? – допытывался Однорукий.

- Специализируюсь по адаптации. Но меня не Кэтрин зовут. Идем…

- Куда?

-Идем-идем. Руку будем лечить, - щеки Катрин пылали. По животу и бедрам

пробегала дрожь напряжения. Охотничья лихорадка. Черт, даже колено

дрожит. Это исключительно от виски.

Катрин вела парня за руку. Сжимала крепкую горячую мужскую ладонь. Близость совершенно незнакомого мужчины уже не настораживала. Наоборот. Ой, будешь себя за бесстыдство материть.

Коридор. Целуется парочка. Как мило. Музыка колотит глухо, прямо из-под земли. Или это от возбуждения в ушах?

Дамская комната налево, джентльменам имеет смысл свернуть направо.

- Кэтрин, что…

- Тихо, Однолапый, - Катрин ухватила ворот мужской куртки, провела пальцами по горячей мускулистой шее. – Я честно предупредила, что хочу тебя поиметь. Будешь сильно возражать?

- А-а…, тут могут застукать - до наивной жертвы начало доходить.

- Плевать. Я тебя пугаю?

- А…

- Спокойствие, только спокойствие, как говорил… Неважно, кто говорил... -

Катрин продолжала поглаживать мужскую шею, в которой заманчиво колотился пульс. Вторая рука легла на бедро парня. Плотоядным маневрам мешала сумочка, которую приходилось придерживать локтем. – Так, мы идем, Однолапый?