Читаем В тени двух богов полностью

«Законы Рима, – думал Адриан, – оказались мудрее иудейских, а наши легионы – сильнее их отрядов. И вообще, народ Рима смог стать более великим и могучим, потому что учился у других. Мы вобрали в себя культуру Греции и Египта, к своим богам присоединили их богов и получили защиту во всех замыслах и деяниях. Зевс и Гера, Юпитер и Юнона, Кибела и Мирта. Что может сравниться с их мощью? Разве иудейский бог может? Ведь он один, так же, как и у христиан. И оттого они слабы».

– Где пещера? Я хочу видеть поверженного врага, – произнес Адриан и тронул коня.

– Цезарь, там еще бродят враги. Наши легионеры не всех отловили. Это опасно! – возразил Север.

– Ничего, – Адриан оглянулся на свиту, – меня сопровождают опытные войны. Вот, к примеру, наш Руф. Он достаточно храбр, чтобы поразить жалких иудеев, если они попадутся по дороге. Не правда ли, наместник?

– Конечно, император! – смешался Тиней Руф, не ожидавший обращения к нему Адриана.

– Ведь если три года показывать евреям спину, то надо же увидеть и вражеское лицо, – добавил Адриан, сверкнув глазами. – Особенно, после разгрома противника, когда уже ничто не грозит. Не так ли, дорогой Квинт?

– Я… – начал было наместник, но раздраженный император не стал его слушать, он поехал вперед и рядом с ним пристроились легаты Север с Матенианом, чтобы показывать дорогу.

– Кажется, ты попал в немилость, Тиней, – заметил мимоходом Цейоний Коммод, не любивший наместника за его высокомерие.

Однажды в Риме, надменный Руф, которого переносили в паланкине по узким улицам города, приказал рабам – рослым каппадокийцам, чтобы те никому не уступали дорогу. И когда им попались навстречу носилки с Коммодом, они грубо оттеснили его рабов в сторону. Цейоний заметил, как шевельнулась занавеска на паланкине, как из-за нее выглянула холодная, высокомерная физиономия наместника Сирии.

Сейчас это лицо стало другим: Руф потерял былую самоуверенность и превратился в жалкого субъекта, от которого все отвернулись.


В пещере, куда Адриан вошел в сопровождении легатов, свиты и охраны, было удивительно тихо. Крики и брань, вопли побежденных, черные дымы в небе и запах гари, все это осталось там, за стенами. Здесь веяло прохладой, сырые стены неровно освещались горящими факелами, но было достаточно светло, чтобы охватить взглядом всю пещеру.

Император заметил сбоку несколько трупов евреев, валявшихся вповалку. В дальнем полутемном углу, отдельно ото всех, лежало еще одно тело. Он подошел ближе. Позади столпилась свита; в небольшом пространстве под низкими сводами слышалось шумное дыхание людей.

На камнях лежал обезглавленный человек в грязной, запачканной кровью тунике. Он был небольшого роста, задравшаяся материя обнажила короткие волосатые ноги с голыми ступнями. Башмаков на бывшем князе Израиля не оказалось. Возможно, тут уже побывали воры и вынесли все, что подвернулось под руку.

– Вот это и есть Варкохеба, великий цезарь, – произнес Юлий Север и голос его прозвучал глухо под сводами пещеры.

Сзади повеяло ветерком, заколыхались тени от пламени факелов.

– Кто там идет? – спросил Адриан, но ему не успели ответить.

Раздвигая собравшихся, вперед выступил высокий центурион из пятого Македонского легиона. Он вывел следом за собой хилого, оборванного старца с седыми пейсами и всклокоченной бородой. Руки его были связаны кожаным ремнем, которым обычно подпоясывали тунику.

– Цезарь, я распорядился привести Акиву, священника иудеев. Мы о нем уже говорили, – пояснил Матениан.

– Ах, да этот мятежник!

Император с любопытством посмотрел на испачканное грязью и сажей лицо изможденного долгой осадой человека и язвительно спросил:

– Что старик, не помог вам ваш бог, ваш Иаве41?

Но Акива не отвечал, он смотрел вниз, под ноги, и его губы двигались, как будто произносили слова молитвы. А может, так и было, может, он молился своему богу, имя которого евреям нельзя произносить вслух. Но Адриану можно, ведь он не иудей.

Потеряв к Акиве интерес, Адриан вновь вернулся к убитому Варкохебе. Присмотревшись, он увидел на теле мятежника нечто необычное: там, где должна был шея, что-то шевелилось, казалось, что плечи покойника приподнимаются, движутся, словно предводитель повстанцев еще не умер до конца, и достаточно приставить к телу голову как он оживет. На миг Адриану стало жутко.

– Огня сюда! – крикнул он.

Подбежал легионер с факелом, и теперь все увидели, что плечи Варкохебы обвивает большая гадюка, такая же светло-желтая, в темных пятнах, как окружающие их стены и камни под ногами.

– Смотрите! – воскликнул Север. – Это посланец их бога. Еврейский бог сам его убил, наказав за лживость и вероломство.

Старик что-то пробормотал едва слышно.

– Что ты говоришь? – повернулся к нему Адриан и приказал: – Переведите кто-нибудь.

Один из сирийцев, состоящих в охране императора, доложил:

– Он говорит, что бог не убивал Варкохебу, он пришел за его душой, как за душой праведника, чтобы поместить ее в сокровищницу престола славы.

Адриан нахмурился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волхв
Волхв

XI век н. э. Тмутараканское княжество, этот южный форпост Руси посреди Дикого поля, со всех сторон окружено врагами – на него точат зубы и хищные хазары, и печенеги, и касоги, и варяги, и могущественная Византийская империя. Но опаснее всего внутренние распри между первыми христианами и язычниками, сохранившими верность отчей вере.И хотя после кровавого Крещения волхвы объявлены на Руси вне закона, посланцы Светлых Богов спешат на помощь князю Мстиславу Храброму, чтобы открыть ему главную тайну Велесова храма и найти дарующий Силу священный МЕЧ РУСА, обладатель которого одолеет любых врагов. Но путь к сокровенному святилищу сторожат хазарские засады и наемные убийцы, черная царьградская магия и несметные степные полчища…

Вячеслав Александрович Перевощиков

Историческая проза / Историческое фэнтези / Историческая литература
Заморская Русь
Заморская Русь

Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока. Тысячи, миллионы лет лежали богатства под спудом, и вот срок пришел! Как по мановению волшебной палочки двинулись народы в неизведанные земли, навстречу новой жизни, навстречу своей судьбе. Чудилось — там, за океаном, где всходит из вод морских солнце, ждет их необыкновенная жизнь. Двигались обозами по распутице, шли таежными тропами, качались на волнах морских, чтобы ступить на неприветливую, угрюмую землю, твердо стать на этой земле и навсегда остаться на ней.

Олег Васильевич Слободчиков

Роман, повесть / Историческая литература / Документальное
Трезориум
Трезориум

«Трезориум» — четвертая книга серии «Семейный альбом» Бориса Акунина. Действие разворачивается в Польше и Германии в последние дни Второй мировой войны. История начинается в одном из множества эшелонов, разбросанных по Советскому Союзу и Европе. Один из них движется к польской станции Оппельн, где расположился штаб Второго Украинского фронта. Здесь среди сотен солдат и командующего состава находится семнадцатилетний парень Рэм. Служить он пошел не столько из-за глупого героизма, сколько из холодного расчета. Окончил десятилетку, записался на ускоренный курс в военно-пехотное училище в надежде, что к моменту выпуска война уже закончится. Но она не закончилась. Знал бы Рэм, что таких «зеленых», как он, отправляют в самые гиблые места… Ведь их не жалко, с такими не церемонятся. Возможно, благие намерения парня сведут его в могилу раньше времени. А пока единственное, что ему остается, — двигаться вперед вместе с большим эшелоном, слушать чужие истории и ждать прибытия в пункт назначения, где решится его судьба и судьба его родины. Параллельно Борис Акунин знакомит нас еще с несколькими сюжетами, которые так или иначе связаны с войной и ведут к ее завершению. Не все герои переживут последние дни Второй мировой, но каждый внесет свой вклад в историю СССР и всей Европы…

Борис Акунин

Историческая проза / Историческая литература / Документальное