В тени короля

Солдат помялся недолго, видимо, раздумывая, стоит ли напрягаться лишний раз, затем глянул на листок и, сплюнув, вошёл в казарму.

— Вот олухи! — ухмыльнулся Морок. — Я б им даже дохлую гиену стеречь не доверил.

Олухи или нет, но Харо не досчитался двоих. Получается, Тридцать Вторая пропала, а Сто Семьдесят Второй в списке не числился.

— Дерьмо!

— Где? — моргнул напарник.

— Похоже, говнюк в доме остался.

— Ты про бастарда, что ли?

Из черноты загона донёсся приглушённый вскрик, затем глухой стук падающего тела; в конце коридора тьма сгустилась, колыхнулась: там кто-то затаился, но кто именно, разглядеть не удалось.

— Что это было? — Морок придвинулся ближе.

— Кажется, девка не очень-то рада отъезду.

Из-за угла уже слышались шаги конвоиров. Через секунду они обнаружат пропажу своего кореша, и начнётся нешуточная потасовка. Харо вмешиваться не собирался, с Тридцать Второй они почти не пересекались, да и не вызывала она достаточно сочувствия, чтобы рисковать своей жизнью, а уж тем более жизнью принцессы.

— Эй, Сэм! — крикнул один из наёмников. — Ну что, нашёл свою пропажу?

И всё же она скорпион…

— Ты что, оглох там?

Не, ну нафиг! Сама вляпалась, сама пусть и разгребает.

— Сэм?

— Пойди проверь.

— Умный больно? Сам вот и иди!

Но её же убьют…

— Что будем делать? — прошипел Морок, вжимаясь в стену. — Вдруг сейчас палить начнут?

Двое наёмников, держа огнестрел наготове, медленно подкрались к двери. Ещё один прошмыгнул тенью мимо соратников и замер всего в нескольких шагах от Харо. Тот, что стоял ближе ко входу, опасливо заглянул в коридор:

— Ни черта не видать. Сэм, выходи, мать твою в сраку!

— Ну ты и ссыкло! — фыркнул его напарник и завалился внутрь.

Ссыкло невнятно выругался и последовал за ним.

За рукав резко дёрнуло. Харо оглянулся на кривляющегося Морока, жестами и мимикой требующего свалить отсюда подальше. Да, пожалуй лучше свалить, пока не поздно. Жаль девчонку, но это её выбор. По крайней мере, она погибнет как воин — уже есть, чем гордиться.

Раздался хриплый крик, загремели выстрелы, озаряя черноту коридора вспышками.

«Да пошли вы все!»

В два шага Харо оказался рядом с наёмником. В последний момент тот заметил его и, резко развернувшись, нацелил револьвер прямо ему в лоб. Харо перехватил руку с огнестрелом, всадил нож солдату в шею. Рядом с ухом просвистела пуля, врезалась в стену барака. Следующий выстрел угодил бы в грудь, не заслонись он истекающим кровью наёмником.

Вырвав револьвер из скрюченных пальцев умирающего, Харо прицелился и нажал на спусковой крючок так, как это делали свободные. Прогремел выстрел, невидимый удар слегка дёрнул руку вверх, но пуля всё-таки угодила в цель, ровно в глазницу. Стрелок пошатнулся и рухнул мордой в землю.

— Из-за тебя мы здесь сдохнем, придурок! — Морок выскочил из укрытия с мечом наготове.

— Не сдохнем, у меня крутая штука! — Харо с довольной улыбкой прицелился в следующего наёмника, вынырнувшего из-за угла.

Щелчок, другой — ничего, а тот уже нацеливался, зная наверняка, что его оружие точно выстрелит.

— Бесполезная срань! — не придумав ничего лучше, Харо швырнул в противника никчёмный кусок железа, слегка ускорив полёт хистом. Стальная рукоять тускло блеснула в воздухе и врезалась в шлем, проделав в нём здоровенную дыру. Кровь брызнула фонтаном, как вино из пробитого бочонка.

— Да-а, действительно крутая штука! — Морок гоготнул. — Так, не понял, а где остальные?

Остальных наёмников и след простыл. Двор замер в тишине, даже лошади перестали возмущённо ржать. Может, ублюдки свалили, а может, засели в засаде, поджидая удачный момент. Харо выдернул нож из шеи убитого, обтёр клинок о зелёную нашивку и, вжавшись в стену, медленно двинулся к краю барака: если наёмники и прячутся, то там, у ворот или за повозкой. Со стороны конюшен прогремело огненной вспышкой, выбив земляные комья у ног.

«А вот и первый», — Харо метнул нож в место, откуда стреляли.

— Бросайте о-о… — кричавший издал протяжный стон, вывалился из темноты и рухнул рядом с тюком сена.

Такой трюк товарищам убитого явно не понравился — пули засвистели со всех сторон, врезаясь в землю, выбивая из стен брызги штукатурки. Морок взвизгнул и, пригнувшись, побежал к загону. Дельная мысль, хоть какое-то укрытие.

Харо уже бросился за ним, как внезапно пальба прекратилась.

— Стоять, выродок! — рявкнуло сзади. — Ещё шаг, и им всем конец!

Трое наёмников прикрывались жавшимися в ужасе сервусами, будто щитами, приставив к их головам стволы револьверов. Зло оскалившись, Харо нехотя поднял руки. Прятаться за спинами безоружных — ниже пасть уже некуда, хотя на то они и наёмники: ни гордости, ни чести.

— Скажи своим дружкам, чтобы выходили по одному с поднятыми клешнями. И без этих ваших фокусов!

— Сам скажи!

Один из вояк, верзила в надщерблённом шлеме, грубо дёрнул подвывающую девчонку за шею и ткнул стволом ей в висок:

— Ты что, чучело, забылся? Я сказал…

— Да не ори, слышали мы тебя, — из загона неторопливо вышел какой-то скорпион, держа руки над головой, и на Тридцать Вторую он мало чем походил. Следом за ним, запнувшись о порог, неуклюже вывалился Морок.

— Это все?