В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Фурцева кратко и четко изложила свое видение социальной и экономической значимости для города кабельного предприятия. Затем предоставили возможность выступить всем участникам проекта, включая меня. Мы ответили также на многочисленные вопросы не только официальных лиц в президиуме, но и присутствующих в зале. Незаметно они вышли за рамки обсуждения проекта. Интерес присутствующих переместился с необозримого будущего на обозримое настоящее. Нас как бы забыли и слегка отодвинули в сторону. Вопросы адресовались Фурцевой и ее окружению. Чувствовалось, что хрущевская «оттепель» принесла свои первые плоды. Стал слышен настоящий глас народа. И хотя вокруг была умиротворяющая красота русской природы, по контрасту с ней просматривалась неустроенность и бедность. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Они охватывали все стороны жизни провинциального города. С трудом Фурцевой удалось снизить накал страстей. Чувствовалось: она хорошо умела умиротворять взволнованных людей. Ведь сама была выходцем из этой простой среды и, как опытный психолог, знала ее сильные и слабые стороны. Поэтому встреча завершилась горячими объятиями со своими земляками.

Когда зал опустел, Фурцева подошла к нам, и состоялся краткий, но интересный разговор. Она выразила благодарность за разработку архитектурного замысла проекта. Не обошла и обострившийся идеологический вопрос о социалистическом реализме в искусстве.

Возможно, Фурцевой на самом деле было интересно, какова позиция небольшой группы архитекторов. Она с завидным терпением, не перебивая, как подобает воспитанному человеку, выслушала всех желающих высказаться. Ее резюме было дипломатично расплывчатым:

– К сожалению, наша интеллигенция проявляет неустойчивость к тлетворным веяниям извне. Не все в состоянии подняться до уровня нашей передовой идеологии. В этом причина разногласий. Но я уверена, что в итоге мы найдем общий язык.

На этой оптимистичной ноте с ее стороны завершилась встреча. Черные лимузины, подпрыгивая на ухабах городских улиц, стали один за другим покидать Вышний Волочек. С моими верными помощниками я занялся демонтажем выставки для отправки обратно в Москву. Немного забегая вперед, скажу о грустном. Вскоре, по каким-то причинам, Фурцева прекратила активную поддержку проекта. Так и не сбылось ее великодушное желание построить завод с нашей помощью в родном городе. Проект лег на полку. А жаль!..

Пушкинские тропы

До нашего возвращения в столицу предстоял промежуточный заезд в древний город Тверь (тогда – Калинин). В областном Управлении по делам архитектуры следовало уточнить границы земельного участка завода и решить другие вопросы. Я решил воспользоваться этим и заодно, по пути, познакомиться с Торжком. Он был любимым местом частых остановок Пушкина во время поездок по Московско-Петербургскому тракту.

Оставшееся до отъезда время мы посвятили более детальному знакомству с Вышним Волочком. Осмотрели Богоявленский собор, выразительный силуэт которого красочно отражался в спокойной глади канала. Издали осмотрели Казанский женский монастырь, в котором тогда размещалась военная часть – что поделать, приметы времени… Большой интерес вызвали старинные трех-четырех-этажные фабричные здания. В одном из них размещалось крупное производство валенок. Многие добротные постройки прошлого выглядели запущенными. Выщербленные стены, обвалившаяся штукатурка свидетельствовали о том, что к ним многие годы не прикасались руки реставраторов.

До Торжка мы ехали дорогой, к которой подходят слова Даля: «Много алмазных искр Пушкина рассыпались тут и там…» Заповедные уголки Тверской губернии Пушкин любовно называл «милым берегом». Мне вспоминаются его строки:

Дубравы, где в тиши свободы

Встречал я счастьем каждый день,Ступаю вновь под ваши своды,Под вашу дружескую тень.

При подъезде к Торжку открылась сказочная панорама его силуэтной старинной застройки с доминантами монастырей и соборов. Местный старожил из экскурсионного бюро, узнав, что мы архитекторы, радушно познакомил нас с городом. Он провел нас по набережной вдоль реки Тверцы, застроенной многочисленными зданиями в стиле классицизма. Они были созданы по единому замыслу архитектора Львова. Поднялись на второй этаж легендарной гостиницы Пожарского. В одной из комнат с эркером, по преданию, неизменно останавливался Пушкин. Известны строки, обращенные им к другу, С. А. Соболевскому:

На досуге отобедайУ Пожарского в Торжке,Жареных котлет отведайИ отправься налегке.

Мы осмотрели Борисоглебский и Воскресенский монастыри, а также Спасо-Преображенский собор. В годы борьбы с религией, как опиумом для народа, они находились в запущенном, плачевном состоянии.