В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

В Москве, с лихорадочной поспешностью, пришлось «подчищать хвосты» незавершенных проектов перед предстоящим расформированием института. Каждый вечер я с наслаждением наверстывал упущенное время в кругу семьи. Там, к счастью, царил благоприятный микроклимат терпимости и взаимопонимания. Не обходилось, конечно, без мелких ссор, которые быстро рассеивались, не оставляя душевных царапин. Жена к этому времени из школы перешла в научно-исследовательский институт и стала руководителем математического отдела. У нас образовался круг интересных, образованных друзей, с которыми мы весело и приятно проводили праздники. Дочь щедро дарила нам нежность и тепло юной души. Она прилежно училась в общеобразовательной и музыкальной школах.

В резиденции Иосипа Броз Тито

Моя семейная идиллия длилась несколько месяцев. Неожиданно меня включили в состав группы специалистов, командируемых в Югославию. 26 июня 1963 года там произошло страшное землетрясение. За считанные секунды был почти полностью разрушен город Скопье. Он был столицей Республики Македонии. Проект восстановления центральной, наиболее пострадавшей части города взялся выполнить известный японский архитектор Кэндзо Тангэ[101]. Наше государство решило построить там домостроительный комбинат и оказать помощь в восстановлении промышленной зоны.

В Белграде состоялась встреча нашей группы с югославскими специалистами. Коллеги подробно проинформировали о предприятиях, разрушенных полностью или частично. В целом они сгруппировались на окраине Скопье. Она, к счастью, наименее пострадала от земного гнева. Израненный старинный город производил тяжелое впечатление. Он расположен на берегах реки Вардар, в долине, окруженной горными хребтами. Интернациональные бригады производили интенсивную расчистку обширной территории от бесформенных каменных глыб, представлявших недавно чудесные архитектурные творения человеческого гения. Рядом создавались временные палаточные городки. В одном из них разместились и мы на время командировки.

Общими усилиями была определена площадка будущего домостроительного комбината. Провели обследование состояния устоявших при ударе стихии предприятий. В группе я был единственным архитектором с промышленным уклоном. Поэтому профессиональное видение последовательного процесса восстановления производственной среды мне пришлось изложить в официальном экспертном заключении. Оно было передано для изучения «наверх». Вскоре, в числе нескольких специалистов группы, я получил приглашение присутствовать на рассмотрении нового генерального плана города, предложенного Кэндзо Тангэ.

Наш маленький самолет, с которого открывалась сказочной красоты панорама, приземлился на острове Бриони[102]

в Адриатическом море. Бросалось в глаза большое количество «людей в штатском». После тщательной сверки документов нас по живописному и ухоженному парку подвезли на открытых машинах к белоснежному дворцу с огромной террасой, нависающей над морем. После повторной проверки документов мы прошли внутрь. Просторные залы поражали своей роскошью. Они были заполнены большим количеством скульптур, картин и экзотических растений.

Сопровождающий наконец нам поведал, что мы находимся в одной из резиденций президента Иосипа Броз Тито[103]. Нас усадили на ранее отведенные места в зале заседаний. Постепенно он заполнился приглашенными. На невысоком подиуме была установлена проектная экспозиция, а середина первого ряда напротив подиума пустовала. У больших резных дверей слева и справа от подиума навытяжку стояли гвардейцы. По периметру зала с равными интервалами застыли подтянутые, вежливые люди. Присутствующие замерли в ожидании. Когда гвардейцы театрально распахнули резные двери, в зал вошел президент Тито. Рядом шествовала пышнотелая и высокая его жена Йованка. За ними – ближайшие сподвижники Тито – Кардель[104]

и Ранкович[105]. Все остальные были совершенно незнакомы. Невысокого роста, подвижный, Кэндзо Тангэ с синхронным переводчиком изложил концепцию восстановления Скопье. После него выступали специалисты по различным направлениям.

Завершилась встреча фуршетом. Тито с бокалом в руках обошел многих присутствующих. Мы оказались в их числе. На русском языке, без акцента, он кратко выразил благодарность за интернациональную помощь. Его широкое лицо выражало властность и большую силу воли.

В те годы Югославия была единой федерацией из шести национальных республик. «Культ» Тито позволял в лучшем смысле слова не допускать их распада. Он был независим и непокорен. Это, как известно, вызывало большой гнев вождя народов. Конфликт СССР и Югославии в конце 1940-х – начале 1950-х годов был важным просчетом Сталина. После XX съезда к Тито прилетел Хрущев – с извинениями за действия своего предшественника.