В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Холодный день поздней осени клонился к закату. Пугала перспектива провести ночь на улице. К счастью, соседи, которые безвыездно пережили оккупацию, узнали нас. Одинокая женщина, жившая в комнате цокольного этажа, предложила временное пристанище. Других вариантов не было. С благодарностью мы согласились. Она поведала об ужасах оккупации. Несколько семей из нашего дома были расстреляны. Целый район города, населенный ремесленниками еврейской национальности, подвергся уничтожению. К визиту фюрера в Полтаву 1 июня 1942 года проводились массовые зачистки. На вопрос, кто проживал в нашей комнате в годы оккупации, ответ был уклончиво-неопределенный:

– Незнакомые жильцы менялись без конца. Поговаривают, все ваше добро растащили.

Мы с мамой переглянулись. Она пригорюнилась. Но надо было устраиваться на ночлег. Утром мы сразу пошли в комиссию по правам возвращенцев. Она размещалась в одном из помещений городского совета, который чудом уцелел. Центр города лежал в руинах. От былой красоты ухоженных тенистых улиц остались одни воспоминания. Многочисленные памятники архитектуры выглядели искореженными скелетами с провалами черных глазниц. Приходилось обходить кучи строительного и бытового мусора, в хаотическом беспорядке заполонившего израненный город.

В комиссии нас встретили на удивление приветливо и внимательно. После сверки документов, подтверждавших наш статус, состоялось довольно тяжелое объяснение по поводу жилплощади. Пожилой юрист, просматривая большое количество бумаг, пытался прояснить нашу ситуацию:

– К сожалению, война нарушила закон неприкосновенности жилья. Люди уезжали в эвакуацию, а во время оккупации их имущество осталось без защиты. Мародеры, уверенные в своей безнаказанности, а также фашистские захватчики грабили все, что могли. Это произошло и с вашим жильем, из которого вытащили все, вплоть до дверных ручек и оконных шпингалетов. И все равно пришлось туда временно вселить прокурора с семьей. Дом, в котором он проживал до эвакуации, полностью разрушен. Мы пытаемся решить этот вопрос, но в город возвращается все больше людей. Их тоже где-то нужно размещать. А вам пока дадим направление в общежитие. Вы вправе обжаловать наше решение. Но сами понимаете, закон и порядок еще не скоро будут восстановлены. Война совсем рядом.

Юрист закончил длинный монолог и выжидающе посмотрел на нас. Мы безумно устали после многодневного пути в теплушке. А Полтава встретила нас не очень приветливо. Главное сейчас – пусть временно, но решить проблему с жильем. Поэтому, переглянувшись, мы попросили выдать документ для общежития. Юрист понимающе кивнул. Несколько раз повторил, что будет оказывать нам посильную помощь. Он оказался впоследствии одним из немногих людей, у которых слова не расходятся с делом. Увы, я не запомнил, как его звали. Жаль!

Мы распрощались и с направлением на руках отправились по указанному адресу. Недалеко от Южного вокзала уцелела школа фабрично-заводского обучения (ФЗО). До войны это была продуманная и налаженная система подготовки молодежного рабочего пополнения. Сейчас все нужно было возрождать с нуля – по аналогии с жизнью миллионов людей, включая нашу. Женщина-комендант выделила нам крохотную комнату без подселения. Это был наиболее удачный вариант. Более-менее вместительные помещения, как правило, занимали несколько семей.

Средства, заработанные на Урале, катастрофически таяли. Карточная система не покрывала даже самые скромные запросы изголодавшихся жителей. На возрождающемся рынке перекупщики сельхозпродукции называли заоблачные цены. Денежный аттестат отца еще не дошел до Полтавы. Я решил не терять времени и обратился в городской отдел трудоустройства. Мои послужные документы за два года войны произвели впечатление. Это было видно по лицам сотрудников отдела. В условиях дефицита рабочих рук, нужных для восстановления города, мне стали наперебой предлагать различные вакансии. Я понял, что легко устроюсь на работу. Поэтому решил спешить медленно. Взвесить все за и против. Несмотря на сформировавшуюся самостоятельность, пошел посоветоваться с мамой. Я очень доверял ее житейскому опыту, мудрости и женской интуиции. Внимательно выслушав меня, она сказала, что появилась еще одна вакансия, как ей кажется, наиболее подходящая. И объяснила:

– Сегодня утром, в твое отсутствие, директор школы ФЗО сказал, что им требуются преподаватели. Я предложила свои услуги в качестве консультанта по швейному делу. Для тебя есть на выбор несколько вариантов. Директор обещал устроить Яну в детский сад. Мы также сможем питаться в школьной столовой по льготным ценам.