В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

– До сих пор не пойму, что заставило меня незадолго до войны выйти замуж за нелюбимого человека. Я счастливо жила с родителями. Папа – известный в Полтаве краснодеревщик. Он делал на заказ штучную мебель важным партийным работникам. Нас три девочки в семье. Сестры рано повыходили замуж. И мама постоянно намекала, что не стоит засиживаться в девках. А мне не хотелось спешить. Я только-только окончила педагогический техникум. И вдруг появился один военный. Прохода мне не давал. Осыпал подарками. Папе не понравился, а мама стала досаждать, что это моя судьба. Под ее давлением я согласилась. Уехали по месту его службы на Дальний Восток. Первое время было ничего. Даже не любя, стала привыкать. Потом начал пить да еще изменять направо-налево. В пьяном угаре даже руку на меня поднимал. Я его возненавидела. Но деваться было некуда. Началась война. Его отправили на фронт. Вначале приходили покаянные письма. Затем длительное молчание и похоронка. Я два года жила одна-одинешенька в военном городке в страшной глухомани. Хорошо еще, что у нас не было детей. Затем вернулась к родным, возненавидев всех мужиков. Липнут как мухи! А на деле напоминают моего непутевого мужа.

Я понял, что у нее на душе наболело и ей хочется с кем-то поделиться. Но она давно замкнулась в себе. Отсюда сдержанная манера поведения и отсутствие улыбки. В то же время удивила ее откровенность. Осторожно, чтобы не обидеть, задал ей этот вопрос. Она, пожав плечами, ответила:

– Сама не знаю. Какое-то необъяснимое внутреннее чувство доверия. Хотя, может быть, оно окажется обманчивым. Я слишком часто ошибалась в жизни.

Я возразил:

– Не могут быть все одинаковыми и плохими. Могу доказать!

Она ответила моей излюбленной фразой:

– Поживем – увидим.

Какое-то время шли молча. Чтобы продолжить знакомство, я без утайки поведал о себе и своих родителях. Она слушала не перебивая, с большим интересом. Когда я замолк, Валентина сказала:

– Я поражена, сколько всего выпало на вашу долю!

Долгий путь к ее дому показался мне очень коротким. Мы остановились у калитки. Расставаться не хотелось. Но время было позднее, и я понимал, в каком тревожном состоянии находится мама. Мы стали прощаться. Я невольно притянул Валентину к себе. Она мягко отстранилась и мило погрозила пальчиком:

– Не опережай события. Иначе я подумаю, что ты обычный кобель!

Она перешла на «ты». Это уже был шаг вперед. По темным улицам я как можно быстрее ринулся домой. Безлюдье иногда нарушалось запоздалыми встречными. Пошатывающийся мужичок навеселе прохрипел пропитым голосом:

– Дай прикурить, а то невмоготу! Готов убить за сигарету.

Я бросил на ходу, что некурящий.

– Ну и дурак набитый! – рявкнул он вслед.

Другой встречный пытался остановить меня:

– Послушай, браток! Отвали пару рублей на выпивку. Иначе не усну.

В горле пересохло. Я вытащил из кармана несколько денежных купюр и на ходу сунул ему в руку. Он прокричал:

– Век буду помнить твою доброту!

Вскоре, запыхавшись от непривычно скорой ходьбы, появился перед испуганными очами мамы. Она была вся на нервах и надрывно закричала:

– Ты доведешь меня до сердечного приступа! Я чего только не передумала! Ведь вокруг полно шпаны. А уже почти полночь!

Вина перед мамой была смягчена нежным поцелуем и обещанием впредь предупреждать о возможной задержке после работы. Мама немного успокоилась. Я воспользовался этим и рассказал ей о своей неожиданной влюбленности. Она отнеслась к новости неодобрительно.

– Тебе нужно сейчас думать не о девчонках, а о продолжении учебы. Об этом отец пишет в каждом письме. Ты хорошо начал, а где продолжение? Нет даже аттестата о полном среднем образовании. Девчонок пруд пруди. Любая готова заарканить такого парня, как ты. Успеешь, все у тебя впереди.

Я пожалел, что в порыве влюбленности слишком разоткровенничался. Мама неизменно очень напряженно и даже с ревностью относилась к моему пробуждающемуся интересу к прекрасному полу. А появление в моей личной жизни молодой особы всегда становилось камнем преткновения между нами. По-видимому, такова природа материнской любви…

Утром, чтобы исключить повторные переживания, предупредил маму о специфике новой службы. Неизбежны непредвиденные задержки и поездки в другие населенные пункты. Это было близко к истине, к тому же заранее хотелось найти возможность время от времени провожать Валентину домой после рабочего дня.

Придя в штаб, я был сразу приглашен к Никульшину. Он с ходу сказал, что сегодня ночным поездом мы с ним отправляемся на несколько дней в Кременчуг. При этом, как бы оправдываясь перед самим собой, добавил:

– К сожалению, пришлось отказаться от личного автомобиля. Дорога настолько разбита и загружена военными грузовиками, что вероятность приехать ровно в срок почти нулевая.

В обеденный перерыв мне удалось недолго пообщаться с Валентиной. Я уведомил ее о предстоящей поездке. Ее взгляд излучал обволакивающее тепло, а голос звучал очень нежно.

– Доброго тебе пути. Скорее возвращайся. Буду ждать тебя с нетерпением.