В тупике [= Смеющийся полицейский] (журнальный вариант)

– Да, конечно. Но я все равно не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – спросил, входя в комнату, Мартин Бек.

– Случая с Ёранссоном. Как я мог ошибиться?

– Я вот вернулся с Вестберга, – сказал Мартин Бек, – и узнал об одной вещи, которая может тебя утешить.

– Что именно?

– В деле об убийстве Тересы не хватает одной страницы. А если быть точным – тысяча двести сорок четвертой.

* * *

В три часа пополудни Колльберг остановился перед автомобильной фирмой в Сёдертелье. В кармане у него лежала чуть подретушированная фотография с рекламного рисунка «моррис минор» модели пятидесятых годов. Из трех свидетелей, видевших машину на Стадехагсвеген шестнадцать с половиной лет назад, двое уже умерли – полицейский и механик. Однако лучший эксперт, мастер автомобильной мастерской, был жив-здоров и работал в Сёдертелье.

Колльберг подошел к нему и, даже не показывая своего удостоверения, просто положил на стол фотографию:

– Что это за машина?

– «Рено КВ-4». Старый шарабан.

– Вы уверены?

– Конечно, уверен. Я никогда не ошибаюсь.

– Благодарю, – сказал Колльберг и протянул руку за фотографией.

Мужчина озадаченно посмотрел на него и сказал:

– Постойте, вы хотите меня обмануть?

Он присмотрелся внимательней к фотографии и секунд через пятнадцать произнес:

– Нет, это не «рено». Это «моррис». «Моррис-минор». Но с этой фотографией что-то не в порядке.

– Да, – ответил Колльберг. – Она немного подретуширована, словно сделана при плохом освещении или в дождь.

Мужчина вытаращил глаза.

– Слушайте, кто вы?

– Из полиции, – ответил Колльберг.

– Как я не догадался? – сказал мужчина. – Ранней осенью здесь уже был один полицейский.

* * *

Под вечер того же дня, в половине шестого, Мартин Бек собрал своих ближайших сотрудников на совещание. Нурдин и Монссон уже возвратились, следовательно, можно сказать, что команда была в полном составе.

– Так, недостает одной страницы, – удовлетворенно сказал Меландер. Кто же ее взял?

Мартин Бек и Колльберг быстро переглянулись.

– Кто-либо из вас может сказать о себе, что он мастер производить обыск? – спросил Мартин Бек.

– Я, – вяло ответил Монссон. – Когда где-то что-то пропадает, обязательно найду.

– Чудесно, – молвил Мартин Бек. – Обыщешь квартиру Оке Стенстрёма на Чёрховсгатан.

– Что же мне там искать?

– Страницу из полицейских протоколов, – сказал Колльберг. – Ее номер тысяча двести сорок четыре, а в тексте, возможно, фигурирует Нильс Эрик Ёранссон.

– Пойду завтра, – сказал Монссон. – Днем лучше искать.

– Прекрасно, – ответил Мартин Бек.

* * *

На следующий день в два часа на столе у Мартина Бека зазвонил телефон.

– Привет, это Пер Монссон. Я в квартире Стенстрёма. Здесь нет той страницы.

– Ты уверен?

– Конечно, – обиженно сказал Монссон. – Но уверены ли вы, что это он ее взял?

– По крайней мере, так думаем.

– Гм, тогда поищу в другом месте, – сказал Монссон.

Мартин Бек потер пальцами лоб и спросил:

– Где это «в другом месте»?

Но Монссон уже положил трубку.

– Ведь в архиве должна быть копия, – сказал Гюнвальд Ларссон, – или в прокуратуре.

* * *

Поиски протоколов по делу Тересы начались после рождества, но наступил новый, 1968 год, прошло некоторое время, прежде чем они дали какой-то результат.

Только утром пятого января кипа запыленных бумаг очутилась на столе у Мартина Бека. Не надо было иметь глаз детектива, чтобы сразу узнать, что их извлекли из самых глубоких закутков архива и что много лет их не касалась ни одна человеческая рука.

Мартин Бек быстро переворачивал бумаги и нашел тысяча двести сорок четвертую страницу. Колльберг наклонился через плечо Мартина Бека и стал читать вместе с ним: