В заповедной глуши

— Ну ты чего? — Каховский-старший засмеялся, отцепил от себя сына. Тот обнял и поцеловал мать, быстро спросил:

— Всё нормально?

— Да абсолютно, — беззаботно ответила она. — Сейчас есть будем.

— А я не голодный, — весело ответил Валька.

— Ну ещё бы, ты на выходные как медведь — поешь и в спячку…

Это было несправедливо, но Валька и не подумал обижаться или возмущаться.

Родители были дома.

Он крутнулся на одной ноге, шагнул к лестнице. Но, уже стоя на первой ступеньке, обернулся и сказал:

— А я вас очень люблю, — и побежал вверх, отчётливо отсчитывая каждую ступеньку.

Он не слышал, как Ирина сказала мужу — и в голосе была горечь, похожая на вкус яда: когда уже начал пить и с ужасом понимаешь — отравлен!

— Как же быть?

— Он справится, — ответил Каховский-старший. И, обняв жену, изо всех сил прижал её к себе — безнадёжным жестом сильного и смелого человека, который уже не может защитить тех, кто ему дорог…

…Уроки на понедельник Валька всегда делал в пятницу, хотя и знал, что почти все его одноклассники поступают по-другому. Поэтому вечер воскресенья остался свободным, и даже мысль, что завтра в школу, не пугала — неделя-то была последней, а потом, как ни крути, как ни думай об экзаменах — всё же лето…

Сидя за роялем в холле, Валька играл Моцарта. Он знал, что мать и отец слушают сейчас у себя, и эта мысль доставляла ему удовольствие, как и льющаяся каплями музыка. Мысли были лёгкими и спокойными, от странного недомогания не осталось и следа. "Расту, — подумал Валька иронично, — матерею…".

Моцарт… Валька прервал игру, сел удобнее на стульчике. Нажал несколько клавиш — просто так. Он и сам пробовал сочинять музыку, но скоро понял, что ничего не получается. Так зачем мучиться, если есть чужая — но она же и твоя, когда её играешь…

Неожиданно и резко ему почудилось чужое присутствие. Не матери или отца — именно чужое. Мальчишка вскинулся. В холле царила полутьма майского вечера. И в этой полутьме Валька заметил около двери промельк — словно махнуло чёрное крыло.

Он вскочил. Бесшумно зажёг свет.

— Ва-аль? — окликнула мама.

— Всё нормально, — спокойно отозвался он, стоя возле выключателя с колотящимся сердцем. Конечно, в холле никого не было, и в коридоре тоже. Да и не могло быть.

За несколько дней до смерти чёрный человек заказал Моцарту реквием — музыку "за упокой души", сказав, что это будут играть на похоронах одного известного лица. "Реквием" играли на похоронах Моцарта…