В заповедной глуши

— Но вообще-то я собирался устроить привал у ближайшего родника. Правда, пока родников не видно, но как знать?.. Так что? Я могу поднажать, сделать вам ручкой и мы разойдёмся, как в море корабли, а завтра, может быть, встретимся в лесничестве… если вы правда идёте туда. А можем прошагать ещё сколько-то — и начать устраиваться на ночлег.

Они переглянулись опять и о чём-то зашептались. Я запретил себе слушать, хотя с моим слухом вполне мог. Наконец длинноволосый вызывающе и прямо сказал, тем самым выдав свой страх — вопрос был искренний и потому глупый:

— Вы нас не убьёте?

— Кино, — вздохнул я. — Серия сороковая… Мальчик. Если бы я хотел вас убить, я бы уже сделал это. И потом, кто мне мешает вас обмануть, сказав "нет"? Вы или верите мне — или адьё, ма шер ами.

— Мон шер, — поправил длинноволосый. — Ма шер — "моя дорогая". Вообще-то вы правы… А вы зачем в лесничество?

— Контрвопрос, — поднял я палец. — А вы зачем? Может быть, вы — знаменитые малолетние братья-маньяки Гоп, Саша и Паша, которых вот уже пять лет разыскивает милиция Мелитополя за изнасилование сорока постовых собак? Вы знаете, где Мелитополь?

Нет уж, давайте без вопросов, — я отстегнул фляжку с пояса и подал мальчишкам. — Там стакана два… было, — закончил я слегка растерянно, глядя, как они по очереди присасываются к фляжке, булькая и давясь. Коротко стриженый потряс горлышко над широко открытым ртом и со вздохом вернул фляжку мне. — Да-а…И как же вы вообще отправились в путь без воды?

— Так получилось, — длинноволосый утирал губы рукой, развозя грязь. Посмотрел веселее. — Ну… тогда и представляться не будем. Я так и буду Саша. А он — Паша.

— Лёва, — я подал ему руку. — Задов. Фамилие такое. Но можно просто Лёва. Устраивает?

— Устраивает, — он пожал руку. Я задержал его пальцы на миг и спросил:

— Фехтованием давно занимаешься? — он отдёрнулся, я постучал по ладони: — Мозоли… Ладно, — и я, не переспрашивая, пожал руку "Паше". За это рукопожатие успел заметить, что ноги у него в куда более порядочном состоянии, чем у "Саши" — у того сильно сбиты. "Из села или беспризорный… — я вгляделся в лицо. — Беспризорный. Фехтовальщик, знающий французский, волосы ухожены были ещё недавно — и с ним вместе шагает явный "бесик". Оба русские, из России. Идут вдвоём полевой дорогой в Белоруссии. Обувь берегут, а барахло недешёвое. Воды нету. Уже интересно…"

Но говорить ничего не стал.