В заповедной глуши

   - Граната! - крикнул Шеллинг, падая. Анри успел соскочить. И взрыв упавшей в траву "лимонки" настиг его в воздухе.

   Тело легионера отлетело в дверь.

   Капитан перевернулся на месте, откатился под защиту колеса. Два быстрых взгля-да... Откуда, проклятье?! Догнали? Ещё засада? А, вот он... один?!

   Пригнувшаяся фигура перебежала метрах в двадцати левее. Шеллинг дал очередь, прокатился под машиной, сполз в кювет. Не попал, конечно... Ладно. К чёрту. Бежать - под прикрытием машины бежать. Он вырвется...

   Шеллинг вскочил. И рванулся в лес - тихо, как тень, быстро, как мысль.

   То, что уйти не удалось, он понял сразу. Чутьём понял, раньше, чем на него посыпа-лись ветки и листва. Шеллинг прыгнул в сторону, упал, отполз за корягу. Снова мелькнул силуэт - близко, справа. Очередь - получай, ублюдок! Попал? Шеллинг переполз за другой конец коряги, ногой шевельнул кору. Трухлявые щепки брызнули веером...

   Живой. Но он один.

   - Эй! - крикнул Шеллинг, направляя голос в землю, чтобы было невозможно разгадать, откуда он доносится. - Эй, ты! Я брошу деньги. Тут десять тысяч! Евро! Тебе ведь не обязательно их сдавать?! Забирай, я бросаю! Бросаю и ухожу! - Шеллинг напрягся, ожи-дая ответа или движения.

   Молчание. Тишина.

   Так. Где он?

   Шеллинг отполз в сторону. Ему вдруг показалось, что он очень громко дышит. Так громко, что в лесу отзывается эхо. Как будто время вернулось на десять лет назад, в Бо-снию, и он, лейтенантик "зелёных беретов", опять пробирался один по сербским тылам

208.

   оттуда, где осталась лежать вся группа, и его корчило и комкало страхом...Потом ска-зали, что он там не был. Там вообще не было никого из американцев. Там не было никакой войны. Там была миротворческая операция. А за них не дают денег и наград, особенно ес-ли операция провалена. Дают только яму в земле. Только яму с червями. В чужой земле. Как он боялся тогда. Какой это был страх... Как сейчас...

   Да нет, что это с ним...