В землях Заката

— А ты ему больше верь, — хмыкнул негр. — Охмуряют нашего брата. Ну и как жизнь в России?

— Помаленьку, — хмуро ответил Варламов и сглотнул. — Извини, меня тошнит.

Сосед что-то сказал, но Варламов не расслышал — закрыл глаза и стал бороться с очередным позывом к рвоте. Он чуть не заплакал: одинокий, беспомощный, и занесло в эту Америку. Ещё и в самом деле умрёт, и тогда откатят в морг, а потом наскоро закопают. Или сожгут: как у них поступают с трупами?

Тошнота отступила, оставив в горле противную горечь. Поднимать веки не хотелось. Варламов лежал, чувствуя себя опустошённым, и постепенно погрузился в сон, где блуждал по белым коридорам, которые становились всё темнее и темнее.

Кто-то постучал в мутно-белую стену сна, и Варламов открыл глаза. Перед кроватью стояла Джанет, зелёные глаза смотрели встревожено.

— Привет, Юджин! Ты как?

— Сносно, — попытался улыбнуться Варламов. — Доктор говорит, что мне повезло, организм сильный. Пролежу здесь пару дней до обследования.

Джанет поглядела по сторонам, и на лице выразилось смятение. Потом стиснула губы.

— Ты поедешь домой, — голос прозвучал напряжённо. — Здесь не лучшее место для выздоровления. Медсестра будет приходить делать уколы. До машины дойти сможешь?

— Не знаю, — вздохнул Варламов. Он почувствовал такое облегчение, что снова чуть не заплакал. — Пока чувствую себя слабее цыплёнка. Но попробую.

Он спустил ноги с кровати, стыдливо поправил пижаму и попытался встать. Качнуло так, что пришлось ухватиться за Джанет, та ойкнула от неожиданности.

— Лучше держись за моё плечо, — пробормотала она.

Плечо оказалось жёсткое, с выступающими ключицами, но довольно надёжное. Чернокожий сосед хрипло рассмеялся:

— Подержись за неё парень. Небось не даст, когда выздоровеешь.

Щёки Джанет порозовели. Выйдя из бокса, миновали ряд одинаково-белых коробок, а в холле подбежал санитар с коляской. До стоянки Варламова довезли, там он с трудом перебрался в машину. Усевшись, вытер заливший глаза пот.

— Это надо же, — хмуро улыбнулась Джанет, включая двигатель. — Второй раз тебя таскаю. На этот раз хоть по уважительной причине. Попробуй отдохнуть, пока едем, а то на второй этаж я тебя не затащу.

— Извини, — грустно сказал Варламов. — От меня одни неудобства.

Джанет странно поглядела, они поехали.

Дома Варламов стиснул зубы и взобрался по лестнице сам, хватаясь за перила скользкими от пота ладонями. Когда рухнул на кровать, стены комнаты тошнотворно подвигались взад и вперёд, но потом застыли. Сердце постепенно успокоилось, только нестерпимый зуд мучил по-прежнему.

Появилась Джанет со стаканом воды, и Варламов с жадностью выпил. Джанет выглядела скованно — постояв, села на кровать:

— Доктор сказал, что тебя надо обязательно вымыть. Чтобы удалить токсины с кожи. Но тебе до ванной не добраться. Давай, я оботру губкой. Ничего, если постель намочим, всё равно надо менять.

— Не стоит, — пробормотал Варламов. — К вечеру отдохну, сам вымоюсь.

— Ну, нет! — в голосе Джанет прорезалась решительность. — Ты весь в поту. И раз доктор сказал, значит так надо. Я не хочу, чтобы у меня в доме появился ещё один хронически больной. Снимай пижаму, а я принесу воды.

Делать было нечего. Варламов стянул мокрые от пота пижамную куртку и штаны, остался в трусах и лёг ничком, чувствуя себя неловко. Джанет принесла таз с водой и стала водить влажной губкой по спине. Варламов чуть не застонал от облегчения, зуд стихал. Джанет пошла сменить воду.

— Ляг на спину, — приказала она, вернувшись.

От прикосновений губки по телу разливался покой. Варламов даже прикрыл глаза от удовольствия, а когда открыл, встретился с напряжённым взглядом Джанет. Она отодвинулась.

— Вот и всё, — голос прозвучал глухо. — Молодец. А теперь ляг на край, я попробую сменить постель.

Она вошла в свою комнату и упала на кровать. Сердце сильно билось: что с ней? Боязнь заразиться? Или вид мужского тела так подействовал на неё?.. Тебе должно быть стыдно, Джанет. Он открыл глаза и увидел, как ты глядишь. Но может быть, не заметил? Ведь ещё болен — доктор сказал, что был на краю могилы. Неужели он мог умереть? Такое красивое, полное сил тело… Ты не должна так думать, Джанет. Не должна так смотреть. Ты помогла больному, вот и всё. К тому же ты знаешь — его жизнь ещё висит на волоске. Она полежала, стиснув зубы, и отправилась готовить обед.