В живых не должен остаться никто!

Пролетев два метра, Савинов с силой врезался в стоявший у стены высокий книжный шкаф. Застеклённые дверцы не выдержали, и осколки стекла вместе с книгами градом посыпались на бедного прокурора. Савинов упал на пол и вскоре был буквально похоронен под грудой книг. Большинство книг были сборниками законов, и в этом Олег увидел иронию судьбы. Всю жизнь Савинов топтал и презирал ЗАКОН, используя его в своих личных интересах, и вот он смог, наконец, отомстить за себя.

Олег подошёл ближе и резко скомандовал:

— Вставай, мразь! Живо!

Напуганный до смерти прокурор подчинился, но, придавленный тяжестью множества книг, смог подняться лишь на несколько сантиметров, после чего беспомощно рухнул обратно на пол.

— А ну, встать! — новый приказ и сильный пинок в живот помогли, наконец, Савинову подняться с пола и встать на ноги.

Вид у прокурора был жалок: дрожащие руки и ноги, разбитое в кровь лицо, трясущиеся губы и полная покорность судьбе. Страх полностью лишил его воли к сопротивлению. Какая мерзость! Олег презрительно скривил губы. И куда только подевалась вся его спесь и наглая самоуверенность? Куда исчезли его язвительные ухмылочки? Что, не привык, когда бьют его самого? Олег хорошо помнил, как он ухмылялся, когда Петренко избивал его здесь, в кабинете…

Заметив брошенные Савиновым взгляды на входную дверь, Олег покачал головой и жестким голосом сказал:

— Даже не надейся! Никто тебя не услышит и не придёт на помощь! Ты сдохнешь как собака! Здесь, в назидание таким же оборотням, как ты! Вот тебе мой приговор, господин прокурор! Сдохни!

Савинов поднял голову. Сквозь кровь и слёзы, заливавшие глаза, он видел приближавшегося Олега.

— Пришло время умирать, прокурор!

— Пощади! — внезапно взмолился Савинов и стрелой бросился к ногам Олега. — Пощади… умоляю, не надо… не убивай. Я хочу жить… — он заплакал навзрыд.

— Что?! — вскричал удивлённый донельзя Олег.

— Пощади… я не хочу умирать… — сквозь слёзы бормотал Савинов. — Не убивай…

— Пощадить?! — Олег грубо схватил его за горло, рывком поднял с пола и, держа на вытянутой руке, с силой придавил спиной к книжному шкафу. — Пощадить?! А ты сам, пощадил кого-нибудь?! Помнишь, как я умолял тебя спасти мою жену и сына?! Что молчишь?! Ты такой же убийца, как твои дружки — Петренко и Молот! Ты ни чем не лучше их! Ты говоришь, что хочешь жить?! А что, моя жена и сын разве не хотели жить?! — И смотря прямо в округлившиеся от ужаса глаза прокурора, он с ненавистью прошипел: — Нет, ублюдок, пощады не будет! Ты за всё ответишь сполна! Всю жизнь ты прикрывался законом, но на сей раз он не поможет тебе! И даже твой прокурорский мундир тебя не спасёт! Умри же, тварь!

С этими словами Олег круто развернулся и с силой швырнул прокурора на противоположную стену. Тот был ещё в воздухе, когда рой длинных, острых железных гвоздей устремился вслед за ним.

От страшных диких воплей задрожали оконные стёкла. Савинов даже не кричал, он визжал как недорезанный поросёнок. Олег с презрением посмотрел на него. Даже умереть с достоинством не может! Как был мразью, так и остался ею…

Савинов попал точно в простенок между двумя окнами. Эта часть стены была оббита деревянными панелями, и железные гвозди, пробив руки и ноги, распяли его под выжженной картиной, изображавшей слепую богиню правосудия. Очередная насмешка судьбы…

Олег подошёл ближе и, медленно подняв глаза, всмотрелся в отрешённое лицо богини, стараясь проникнуть взглядом за повязку, скрывающую её глаза. Но глаз её он не увидел. Да и были ли у неё вообще, эти глаза? Слепое правосудие… Правосудие не для всех… Нет, так не должны быть. Любое преступление должно быть наказано, вне зависимости от того, кто преступник: простой гражданин или обличённый властью крупный чиновник. Справедливость должна быть для всех…

Сильный удар по горлу оборвал истошные крики распятого прокурора. Не успел он откашлится, как использованный в качестве кляпа собственный галстук, навсегда лишил его такой возможности.

— Это тебе больше не нужно, — с ненавистью смотря в глаза Савинову, пояснил Олег. — Твои вопли всё равно никто не услышит. Так что хватит напрасно сотрясать воздух. Лучше выслушай свой приговор. За зверское убийство моей жены и сына, и за убийства ещё многих людей, я приговариваю тебя к смерти! Умри, мразь! В аду уже ждут тебя! — По губам Олега пробежала ядовитая усмешка: — А хочешь знать, что тебя ждёт там?

Судя по перепуганным насмерть глазам Савинова, тот вряд ли, жаждал узнать, что ждёт его в аду, но Олег не оставил ему никакого выбора.

— Тогда смотри, кто будет мучить тебя!

Олег немного отошёл назад, отвернулся, а когда резко повернулся — перед изумлённым взором прокурора предстал страшный зверь из преисподней. Налитые кровью глаза смотрели прямо на него. Ничего более страшного он не видел даже в своём самом страшном сне.