В живых не должен остаться никто!

— Нет, не вижу, — быстро ответил Лосев, оглядев пол. — И на стенах нет следов от пуль… Да здесь, чёрт побери, вообще нет ничего, кроме этих проклятых осколков и капель крови на них… А ведь и в самом деле, как же нападавшему, или нападавшим, что, в принципе, один чёрт, удалось разбить это самое пуленепробиваемое стекло? Да ещё на такие мелкие кусочки? Чем? Лично я теряюсь в догадках. Как же мы упустили подобный момент, когда осматривали здесь в первый раз?

— Наверное, потому, что очень торопились попасть в другую комнату, — сухо сказал полковник. — Туда, где больше трупов.

— Позвольте заметить, но нападавший был один, — осторожно подал голос, молчавший до этого лейтенант Долгих. Он был молод, работал в убойном отделе Саровска всего несколько месяцев, и в присутствии полковника из Новошатровска несколько терялся. — Свидетели говорят, что нападавший был один. Высокий, молодой мужчина. Только вот описать они его не могут. Одежду помнят, а вот лица нет. И ещё, они очень напуганы.

— Да эти бомжи, тени своей бояться, — недовольно поморщился капитан Лосев. — Знаю я этот контингент… Налить им водяры грамм по двести — и бояться враз перестанут, и нападавшего вспомнят. Или нападавших. Не верю я, что всё это сделал один человек. Не верю, и всё!

— Однако мне кажется, свидетелям незачем врать, товарищ капитан. — Долгих развёл руками. — Им просто нет смысла этого делать. Они от этого ничего не выигрывают. Было бы гораздо понятней, если бы они говорили, что никого не видели, никого не слышали…

— Ваши рассуждения были бы абсолютно верны, лейтенант, если бы не одно существенное «но», — Морозов задумчиво провёл рукой по своему гладко выбритому подбородку. — У этих «самых свидетелей» в камере труп, и чтобы не получить обвинение в убийстве они вынуждены говорить. Что-нибудь, но говорить. И, тем не менее, мне кажется, что они и в самом деле не врут. Покойный был весьма крепкий мужчина, тёртый калач, а эти бомжи настоящие доходяги, еле-еле душа в теле…

— А установили уже, от чего умер их сокамерник? — нетерпеливо спросил капитан Лосев. — Какова причина смерти?

Долгих несколько замешкался с ответом. Полковник Морозов повернулся к молодому лейтенанту, внимательно посмотрел на него и, чуть улыбнувшись, сказал:

— Докладывайте, лейтенант. Я вижу у вас появились кой-какие соображения по этому делу. Выкладывайте, не смущайтесь. Нам предстоит долго работать вместе, так что привыкайте к моему присутствию. И не бойтесь меня, я не кусаюсь. Во всяком случае, я этого за собой раньше не замечал.

Приободрённый лейтенант благодарно взглянул на полковника. Полковник Морозов ему нравился — невысокого роста, коренастый, строгий, подтянутый. Лицо неулыбчивое, жёсткое. Сразу видно, что человек волевой. И справедливый. Об этом качестве полковника Долгих уже слышал от своих более старших коллег. Вообще, полковник Морозов был в Новошатровской милиции личностью легендарной. Живою легендой. Даже самые сложные преступления он раскрывал играючи. И лейтенант искренне радовался, что ему выпала честь поработать с ним. Теперь главное, не ударить лицом в грязь…

— Причина смерти задержанного не установлена, — осторожно начал Долгих. — Пока, конечно, до вскрытия.

— А предварительное заключение? — Лосев явно начал терять терпение. — Что сказал судмедэксперт?

— Доктор просто руками развёл — на теле ни одной раны или царапины. Нет и следа от укола. Возможно, отказало сердце… Лицо — сплошная мука. В общем, остаётся верить этим бомжам, что нападавший убил его, непонятно чем и как, на расстоянии. Кстати, личность убитого не установлена. Мёртвые милиционеры этого сделать не успели, задержали для выяснения личности. Но убийца каким-то образом узнал его, хотя сам погибший с ним знаком не был. Это утверждают бомжы. Они же запомнили имя убитого, как назвал его убийца: Иван Федорович Савельев, по кличке Удав. Это, наверное, из-за наколки на груди — очень похоже на удава или анаконду. Но нападавший этого видеть не мог из-за одежды. Прибыл этот Савельев якобы из Ростова, где, как обвинил его нападавший, он совершил ограбление квартиры, убив при этом хозяйку и её малолетнюю дочь. Мы уже направили запрос в Ростов.

— Молодцы, оперативно работаете, — похвалил Морозов. — Я понял, что вы хотели сказать, лейтенант. Ещё одна странность. И сдаётся мне, что эти данные подтвердятся. Наш убийца личность довольно-таки необычная. Это как же можно убить на расстоянии, силой мысли что ли…

Долгих рукой показал на кресло, где когда-то сидел покойный сержант Кротов.

— Взгляните, товарищ полковник. Этот сержант, как сказал док, был убит каким-то холодным оружием с длинным обоюдоострым лезвием. Сабля, рапира, меч. Скорее всего, меч.

— Меч, — задумчиво протянул Морозов. — Странный выбор оружия.

— Очень странный. И ещё, вот взгляните, — Долгих указал на капли крови на битом стекле. — Похоже, что нападавший сначала мечом разбил стекло, а затем воткнул лезвие прямо в раскрытый рот сержанта. Потом он резко выдернул меч обратно — отсюда и следы крови на столе и стекле. Это кровь, что стекала с лезвия.