В живых не должен остаться никто!

— Всё, всё, достаточно. Спасибо, капитан, — поблагодарил Лосева Морозов. — Вы только что подали мне одну идею. Я хочу, чтобы на место преступления взглянул ещё один человек.

Лосев с Долгих удивлённо переглянулись. Но не им обсуждать прихоти начальства.

Морозов же быстро достал из внутреннего кармана куртки сотовый телефон и набрал нужный ему номер.

Пока полковник доставал телефон, Долгих осторожно поинтересовался у капитана:

— Забыл спросить, а капитан Петренко нашёлся?

Лосев отрицательно покачал головой.

— Нет, как сквозь землю провалился.

— Понятно, — протянул Долгих, и весь обратился в слух: ему было интересно, кому позвонит полковник Морозов.

— Здравствуйте, Григорий Алексеевич. Это полковник Морозов вас беспокоит. Не помешал? Нет, вот и отлично. Я хотел поблагодарить вас за вашу помощь в поисках двух девушек-лыжниц. Да, они живы. И мы нашли их точно в том районе, где вы указали. К счастью обошлось без криминала, просто одна из лыжниц сломала ногу. Неудачное падение. И, вдобавок, они немного заблудились. Отец одной из девушек, директор местного леспромхоза очень просил вас поблагодарить. — Морозов сделал короткую паузу, посмотрел на осколки пуленепробиваемого стекла и, со вздохом, сказал: — Сожалею, Григорий Алексеевич, но вновь вынужден просить вас о помощи. Не могли бы вы приехать в Саровск? Дело крайне важное.

— Нет проблем, — ответил невидимый собеседник. — Я можно сказать уже в Саровске. В гостях у брата, в Калиновке. Это деревня в пяти километрах от Саровска. Могу выехать прямо сейчас. Всё равно собираюсь в город за покупками. Куда мне подъехать?

Прежде чем Морозов успел ответить, в комнату влетел с улицы шофёр капитана Лосева и с ходу выпалил:

— Товарищ капитан, ещё одно убийство. Десять минут назад убит прокурор Саровска Савинов. Убит в своём собственным кабинете. Вам велено ехать туда.

— О боже, час от часу не легче, — недовольно скривился Лосев. — Убийца не известен…

— Убийца известен, товарищ капитан.

Все мгновенно уставились на шофёра.

— Это капитан Петренко.

— Кто?! — в один голос вскричали Морозов с Лосевым.

— Капитан Петренко, — охотно подтвердил шофёр. — Это он убил прокурора. Сомнений нет. Там целая куча свидетелей. Секретарша вообще в обмороке…

— Капитана Петренко задержали? — быстро спросил Морозов.

— Пока нет, товарищ полковник, — шофёр вытянулся по струнке. — Никак не могут найти. Словно испарился. Вас всех просили приехать побыстрей.

— Ладно, сейчас едем. Заводи машину. — Морозов вновь поднёс к уху телефон. — Григорий Алексеевич, если вас не затруднит, подъедьте прямо к городской прокуратуре. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили.

— Буду через двадцать минут. Я всё слышал.

— Вот и отлично, буду ждать. — Морозов убрал телефон и, посмотрев на Долгих, отдал приказ: — Вы едете с нами, лейтенант. Будете работать со мной.

Долгих, сияя от счастья, радостно выпалил:

— Слушаюсь, товарищ полковник.

Выйдя из кабинета прокурора Саровска, полковник Морозов неспеша достал из кармана пачку сигарет и, задумчиво уставившись в окно, закурил. Сигарета помогала мышлению, а ему сейчас о многом нужно было подумать. В этом, простом на первый взгляд, деле об убийстве прокурора было столько неувязок, что хоть караул кричи. Абсурд какой-то. Ну, зачем скажите капитану Петренко, внезапно возникшему из небытия, убивать прилюдно своего друга-прокурора, да ещё с такой жестокостью. Где, чёрт побери, этот Петренко прятался и куда опять исчез? На улице столько патрулей, что ускользнуть от них просто невозможно. Но самая главная неувязка заключалась в самом убийстве. Как его можно было совершить таким образом?

Словно прочитав его мысли, лейтенант Долгих осторожно заметил:

— Странно, но свидетели обязательно должны были услышать шум из кабинета. Слышимость тут хорошая.

Морозов болезненно скривился: вот-вот, должны, ведь генерала Петренко, распекавшего начальника Саровского УВД, было прекрасно слышно и здесь.

— Вы попали в самую точку, лейтенант, — неохотно ответил Морозов. — Однако не верить показаниям дюжины свидетелей мы тоже не можем — они все в один голос утверждают, что из кабинета не доносилось ни звука. И что же у нас тогда получается?

— А получается у нас полный абсурд, — в сердцах воскликнул капитан Лосев. — И это ещё мягко сказано. Человек, в тело которого забивают гвозди, должен орать и визжать так, что его будет слышно за два квартала. А у нас никто ничего не слышал за соседней стенкой. Мысль же о том, что прокурор сыграл в стойкого подпольщика отбросьте сразу. Я его знал: слюнтяй и слабак. Хоть о мёртвых плохого и не говорят, но это так. И опять же, как, скажите мне, можно забить обычные гвозди в бетонную стену. Как?

Вопрос капитана остался без ответа. Да он и сам знал, что его вопрос чисто риторический. Так, чтобы выплеснуть эмоции.

Бросив взгляд на закрытую дверь кабинета прокурора, Лосев раздражённо буркнул:

— И всё равно не пойму: за каким хреном капитану Петренко понадобилось убивать Савинова?

— А может быть убийца вовсе и не он? — неожиданно сказал Долгих.

Морозов с Лосевым резко повернулись к лейтенанту.