В живых не должен остаться никто!

Даже после ухода генерала Петренко со свитой, в кабинете было всё равно многолюдно: эксперты всё ещё работали. Распятое тело прокурора по-прежнему висело на стене. Кровавое пятно на белом фоне…

Едва только взглянув на труп, Горкин резко выпалил:

— Ненависть!

— Что? — удивлённо переспросил Морозов.

— Ненависть! Я чувствую ненависть. Тот, кто убил прокурора, жутко его ненавидел. — Горкин повернулся к Морозову. — По пути сюда, я проезжал мимо второго отделения милиции и видел, как выносили трупы. И там я тоже почувствовал ненависть. Только ещё более сильную. Воздух был буквально пропитан ею. И хотите верьте, хотите нет, но я абсолютно уверен, что прокурора и тех милиционеров убил один и тот же человек. Поверьте мне. Я чувствую его след. Это что-то неуловимое, непонятное, но я это чувствую.

Морозов задумчиво провёл рукой по подбородку и тихо сказал:

— Я верю вам, Григорий Алексеевич. Похоже это действительно один человек. Только вот одно но… — Он посмотрел на Горкина. — Я сомневаюсь, что он человек…

В глазах Горкина промелькнуло удивление.

— О чём это вы?

— У меня накопилось очень много странностей, которые я никак не могу объяснить с позиции здравого смысла. Я с таким никогда не сталкивался за всю свою жизнь. Поэтому, я очень надеюсь на вашу помощь, Григорий Алексеевич.

Горкин ясно видел, что полковник Морозов не шутит и что он действительно растерян. И это было так странно и неожиданно…

— Я помогу вам, Александр Сергеевич. Всё, что в моих силах. Однако, я никак не могу понять о каких странностях вы говорите? Хотя я прекрасно понимаю, что вы не так уж часто находили распятых людей.

Морозов вздохнул:

— Я вам всё объясню. Но попозже. А пока, скажите мне, Григорий Алексеевич, как убийца, пробывший в этом кабинете всего несколько минут смог распять нашего прокурора? Взгляните: его ноги не касаются пола. Он что, одной рукой держал прокурора за горло, а второй забивал гвозди? Да, и как собственно, он смог забить обыкновенные гвозди для дерева в бетонную стену? Бил молотком?

Только тут до Горкина дошла вся абсурдность такого предположения. Его глаза удивлённо округлились. И в самом деле, а каким образом?.. Он прекрасно знал, что, не высверлив заранее отверстие, забить гвоздь в бетон невозможно. А убийца смог, причём загнал не один гвоздь, а, как минимум, дюжину.

— И почему никто не слышал как кричала жертва? — задал ещё один вопрос Морозов.

— Может быть, прокурор был в беспамятстве? — неуверенно предположил Горкин. — В отключке?

— Может быть, — махнув рукой, согласился с ним Морозов. — Ну, а грохот от падающей мебели, книг? Но самое главное — гвозди! Как убийца смог загнать их в бетонную стену в полной тишине? Чем он их забивал? Молотком?

— Нет, молоток исключается, — вступил в разговор пожилой судмедэксперт с редкими седыми волосами. — На шляпках гвоздей нет никаких следов ударов. Предварительно высверленных отверстий тоже нет. А бетон очень крепкий. Я попробовал забить в стену дюпель, так он загнулся после первых же ударов. И шляпка расплющилась полностью. А дюпель это вам не гвоздь. — Пожилой врач развёл руками. — В итоге получается, что наш убийца обладает какими-то уникальными сверхъестественными способностями, либо… либо он знает способ как забить, вернее загнать, гвоздь в бетон, о котором я ничего не слышал. Последнее, опять же маловероятно, поскольку я даже не представляю, как физически может происходить подобный процесс. Бред какой-то… Да, и предвосхищаю ваш вопрос, товарищ полковник, о причине смерти я скажу только после вскрытия. Вдруг меня и на вскрытии ждёт какой-нибудь неприятный сюрприз.

Морозов понимающе кивнул.

— Мы подождём.

— Вот и отлично. Тогда мы здесь закончили. И тело можно снимать.

Морозов не возражал.

— Снимайте. И поторопитесь с заключением.

— Постараюсь побыстрей. — Доктор направился было к телу прокурора, но потом остановился и добавил: — Не знаю, будет ли это вам полезным, но все гвозди абсолютно новые. На них сохранилась даже смазка. Такое впечатление, что убийца купил их совсем недавно в магазине.

— Спасибо, — задумчиво сказал Морозов, глядя на труп прокурора. — Это действительно может нам помочь. Ещё раз спасибо, доктор.

Пока Горкин наблюдал за тем, как снимали с гвоздей тело, Морозов осмотрел окна в кабинете. Одно из них было приоткрыто. И, похоже, что его открыл сам прокурор. Судя по куче окурков в пепельнице, с утра он выкурил достаточное количество сигарет. Даже сейчас, несмотря на приоткрытое окно, в кабинете стоял стойкий запах табачного дыма. Так что версия лейтенанта Долгих, несмотря на всю её маловероятность, имела право на жизнь. Осталось только подождать подтвердит ли её видеокассета…

Однако время поджимало, и Морозов с Горкиным поспешили покинуть прокурорский кабинет. Видя любопытство Григория Алексеевича, Морозов начал рассказывать о тех странностях, с которыми он столкнулся сегодня. По мере рассказа глаза Горкина округлялись всё больше и больше.

— Невероятно, просто невероятно, — без устали повторял он.