Вадим Козин: незабытое танго

Еще несколько минут назад я спокойно сидел за своим рабочим столом в комнате музыкальной редакции телевидения «Останкино» и думал о будущих передачах моего цикла «ретропесни, ретроисполнители». Как вдруг распахнулась дверь и в комнату влетела – нет, не фея, а девушка незнакомая, но по-телевизионному весьма напористая. Увидев на моем столе телефон, эта почти фея бросилась к нему и, уже подняв трубку и сверля меня синими глазами, спросила: может ли она поговорить по телефону. Отказывать я не собирался – жалко, что ли, – но девушка вдруг добавила: «По межгороду».

А это посторонним было запрещено, и я обязан был ей отказать. И все же, не знаю почему, я спросил:

«А в какой город, милая девушка?» «А вы не откажете, если узнаете?» – сказала девушка, стараясь вложить в свой вопрос немного кокетства – «Нет, говорите». – «Звонить я буду в Магадан», – скромно ответила синеглазая. – «Что?! В Магадан! – не поверил я своим ушам. – А вы Козина знаете?» – «Знаю. Мой муж его лечит, он психотерапевт». Тут уж я подскочил на стуле. «Козин, что – того?» И я сделал известный всем знак, покрутив пальцем вокруг виска. «Нет, не того. У Козина бессонница и сумеречное состояние бывает. Это возрастное, муж считает». – «Понимаете, я хочу снять о нем передачу. Давно хочу. Но концов найти не могу. И тут – вы! Потрясающе!» – «Только вы учтите, он всем отказывает. И в съемках, и даже интервью старается не давать. А телевидение вообще не любит (в те времена во все телевизионные щели лезла попса. А. Г.). Но вы поговорите с ним, я вам дам телефон». – «Хорошо! Спасибо! Буду звонить ему прямо сейчас!» – не унимался я, радуясь своей удаче.

Но Козин со мной был в высшей степени любезен, и сразу, к удивлению моему, пригласил прилететь в Магадан. Ругать телевидение он не стал, может быть, потому, что я назвал ему свои передачи, где исполнялись ретропесни. А может быть, потому, что настроение было хорошим, может быть, в завьюженном магаданском небе показался край солнца, и оно вот-вот повиснет над городом, и начнется полярный день.

Так мне думалось в Москве.

– Когда полетите, не забудьте прихватить с собой бутылочку армянского коньяка, – предупредила синеглазая гостья.

А далее все было как обычно: командировочные – дорога – суточные и так далее. Вот только деньги были необычные: на такую командировку их было выдано много, поэтому я летел один, взяв с собой кинопленку, и ничего и никого более. И не забыл об армянском коньяке, именно он был уважаем Вадимом Алексеевичем. Время было безалкогольное, и если «звезда» закапризничает, то ее можно только коньяком привести в чувство. Это лекарство вполне подходило и к Козину, правда, применять его мне не пришлось.

И вот я в Магадане. Бросив в гостинице легкую сумку, я отправился к Козину по адресу, который мне дала моя неожиданная гостья. Сидя в тот вечер у него дома на Школьном, мы договорились с Козиным о съемке на следующий же день и стали готовить «съемочную» одежду. Я заглянул в гардероб, там болтался старенький облезлый костюмчик, конечно, без знаменитой бриллиантовой звездочки, был на нем какой-то флотский значок. Нужна была рубашка, я увидел всего одну и ту с заштопанным воротником, аккуратно сложенную в полупустом ящике гардероба, где пахло чистым бельем, но никакой другой рубашки там не оказалось.

Разговаривали мы за круглым обеденным столом, он был накрыт порванной скатертью с большим коричневым пятном. Я хотел ее заменить хотя бы на съемке, но другой скатерти, как и рубашки, тоже не оказалось. Выхода не было, пришлось порванное место прикрывать – но чем? В ящике гардероба мне попалось цветное полотенце. Этим полотенцем я и закрыл рваное место на скатерти. Впрочем, многие телезрители поняли, что на столе лежит полотенце, о чем с удивлением написали в своих, тем не менее, благодарственных письмах, высоко оценив почин ТВ, воскресившего для многих поклонников Козина их любимого певца.

А из того, что в кадр не попало, была прежде всего дверь в туалет, которая повисла на петле в проеме, и лежащий в туалете словно труба затонувшего парохода – унитаз!