Вагон второго класса. Том I (СИ)

— Вам понравилось? — польщенный дядюшка Фирц постарался принять скромный вид, но не достиг успеха. — Как вы сказали — «самоотверженно»? Какое красивое слово, и длинное… Только тут так, да не так. Развелось, понимаете ли, всяких проходимцев, которые плевать хотели на дозволение… кхем. Ну а ваша подруга… Я в людях-то кое-что понимаю. Она хорошая девочка. Связалась с дурной компанией, бывает. А теперь у нее все будет хорошо, да и у нас у всех всё наладится.

Смущенная Илона, совсем не уверенная, что она всё поняла, попрощалась и направилась было к лестнице, но обернулась, хватившись забытого ридикюля; как раз в этот момент дядюшка Фирц с самым благонравным видом ловко чмокнул госпожу Эббот в румяную щеку.

— Ах, господин Фирц! Что подумает госпожа Кларк!

Госпожа Кларк, сделав вид, что ничего не заметила, быстро поднялась к себе.

Глава 18

Вскоре Илона стала одеваться.

— Люси, помоги мне зашнуровать сапоги и найди кэб.

— Куда это вы, госпожа? Вечер на дворе.

— В управление. Айси должны выпустить! Она одна в городе, у нее нет денег, квартира разорена, куда она пойдет?

— Госпожа… да неужто ее сегодня прямо отпустят?

— Я поговорю с Томпсоном! Отпустят!

Какое-то время они препирались, пока у дома не остановился мобиль управления. Курьер передал записку: «Госпожа Кларк, можете забрать вашу подругу. Зайдите ко мне в кабинет. Томпсон.»

С победным видом Илона села на стул и протянула ступню Люси.

* * *

Томпсон снова расхаживал по кабинету. Он жевал губами, хрустел пальцами и останавливался, покачиваясь с носка на каблук и назад. Илона с интересом наблюдала за его мучениями.

— Ну что, госпожа Кларк, — наконец решился он, — вы оказались правы. Я только что из допросной. Госпожа Боскет пришла в себя и во всем призналась.

— Так быстро? Я думала, она будет под действием бусины еще пару часов… Видимо, зависит от количества хмельного.

— Да, наш штатный знаток артефактов тоже так считает. Он подтвердил, что бусина выявляет именно потаенные страхи, а не провоцирует фантазии. Но вообще-то, — счел нужным добавить майор, — мы бы раскрыли это убийство и безо всякой бусины. Как я уже сказал, я подозревал госпожу Боскет.

Илоне очень хотелось ядовито заметить, что по поведению майора никак нельзя было угадать этого, но она, разумеется, сдержалась и лишь поглядела на него вопросительно.

Майор же, чем-то смущенный, сел за стол, повертел в руках карандаш, бросил на бумагу его обломки и откинулся в кресле:

— Демоны. Кому рассказать… Убийство в Шинтоне раскрыл розовый элефант с голыми танцорками. О, простите… — он махнул рукой.

— Прошу прощения?

— Вот статья в «Вестнике». Я обвел абзац про картины. Как придет номер, так меня жена пичкает благочестием. И надо же такому случиться, пригодилось.

Он подал Илоне журнал, открытый на нужной странице.

«Одна из возмутительных картин изображает человека с головой элефанта. Его розовый цвет никоим образом не соответствует цвету человеческой кожи. На другом холсте трон занимает многорукая женщина в единственном своем одеянии — золотой короне, и женщина эта невозможного голубого оттенка. Нам страшно представить, какие фантазии позволили художнику породить сие упадническое творчество».

— Но где же непристойные танцовщицы, которых упоминала госпожа Боскет? — Илона прочитала абзац дважды, но никаких упоминаний не нашла.

— Вот! Хороший вопрос, госпожа Кларк. Где же танцовщицы? Отличный вопрос! — поднял палец вверх майор. — Когда Диггингтона убили, он пил чай и рассматривал каталог выставки господина Комасатри. Столичный друг знает его пристрастие к новому искусству и сделал ему подарок. Весьма недешевый каталог, надо сказать. Взгляните сами, только не трогайте.

Томпсон указал на раскрытый журнал, лежавший на отдельной полке стеллажа. На одной странице цветной оттиск изображал многорукую голубую женщину в золотой короне, единственном предмете на ее теле. Одна пара рук играла на инструменте, похожем на мандолину, но с очень длинной декой. На другой ярко-розовое существо сидело в окружении обнаженных танцующих женщин. У существа была голова элефанта. На странице расплылось пятно чая, закрывая в имени художника последние буквы.

Илона так удивилась, что забыла покраснеть и возмутиться, как положено благовоспитанной даме.

Поэтесса не упомянула танцовщиц, потому что в «Вестнике» о них не было ни слова.

«Госпожа Боскет так красочно описывала неприличных танцовщиц вокруг розового элефанта, и мандолина ее тоже не устроила», — говорила Илона после дознания. Томпсон отметил разницу. Единственное место в Шинтоне, где вокруг элефанта танцевали обнаженные женщины и присутствовала мандолина — каталог выставки, найденный у тела Диггигтона.

Умирающий Диггингтон выронил чашку, и чай плеснул на бумагу, прикрыв часть фамилии.

«Комасатом его назвала госпожа Боскет».

Илона будто бы воочию увидела, как убив Диггингтона, Боскет бросает взгляд на открытую страницу каталога и поджимает губы от возмутительной картинки. «Спешите видеть! Впервые в Риконбрии! Господин Комасат…» — значится внизу страницы, и далее все залито коричневой жижей.