Вагон второго класса. Том I (СИ)

— Ну, пьяный совсем… Что было, тем и лечили: хмельным. Я промагорировала, поставила на место отломки, отправила в палату. Прихожу на следующий день проведать, а он не в себе. Демоны зеленые ему мерещатся, посмотреть не дается, опохмел требует и бранится, но при этом сонный какой-то. Разозлилась, говорю лечсестре: что за пойло такое забористое… А лечсестра, старая, опытная, мне и отвечает: слушай, милая, как-то это не очень похоже на простое похмелье. Не хочешь доктора Харриса вызвать? А я, дура, зыркнула на нее, мол, знай свое место… Похмелье как похмелье, пусть проспится. И в следующий раз проверила только назавтра… А у него жировое кровевторжение.

— Что?..

Морин махнула рукой. Ей было, очевидно, тяжело вспоминать тот день; Илона, сама того не замечая, смотрела на мэтрессу с большим сочувствием.

— В кровь попадают частички жира из кости и закупоривают кровоток в мозгу или в сердце. Так бывает при травмах. Нечасто… но я должна была об этом подумать. Спутанное сознание, бледность кожи, даже головная боль — все это были первые признаки. Мне достаточно было распахнуть на нем рубашку — при этом осложнении на груди бывает красная сыпь от того, что лопается много мелких сосудов.

— Он умер? — с ужасом спросила Илона.

— Нет. Но у него сильно ухудшилось зрение и навсегда остался риск полностью ослепнуть. Разумеется, я, да и другие лекари, из кожи вон лезли, чтобы выправить все, что можно. Увы, время было упущено.

Морин встала, подошла к окну.

— По-хорошему, меня должны были отдать под суд, но мэтр Харрис, главлекарь, пожалел меня. Скандал замяли, меня отправили сюда, в муниципальную лечебницу. Право на частную практику или на службу в крупном городе я не получу никогда, — мэтресса оттянула рукав платья, сделала особый жест, и над ее запястьем появился лекарский знак, в центре которого стояла большая черная точка.

Малыш закончил есть и задремал; стараясь не потревожить его, Илона переложила Ларри в кроватку и принялась приводить одежду в порядок, скрывая смятение за суетливыми движениями. Мэтресса Скотт! Такая разумная, сильная, такая… безупречная!

— Морин, мне так жаль… Это до сих пор мучит тебя, да? Ты навсегда осталась в провинции…

— В первую очередь — моя ошибка стоила человеку здоровья. Такое у всех случается, лекари не всесильны, но в тот раз беды легко можно было избежать. Я наказана за самоуверенность, Илона, на которую лекарь не имеет права, — и после паузы добавила: — Конечно, того блестящего будущего, которое я себе нарисовала в мечтах, тоже жаль.

Они помолчали. Илона завязала бесконечные тесемки, поправила платье и махнула рукой в сторону гостиной. Осторожно прикрыв дверь в детскую, она жестом предложила Морин сесть.

Мэтресса выглядела спокойной, будто все в ее жизни идет как надо. А ведь, как оказалось, она тоже тащит за собой тяжелый груз. Илона решилась осторожно спросить:

— Ты точно не веришь доктору Алитруэ? По-моему, если бы ты преодолела предубеждения, доктор мог бы тебе помочь… Ах да, он говорит, что методика не действует на магов, как жаль! Если бы получилось, тебя перестала бы мучить прошлая ошибка, и ты начала бы новую жизнь.

Морин с удивлением взглянула на Илону.

— Да ведь это невозможно, дорогая. Ошибка уже произошла. Вред уже нанесен. На моем лекарском знаке уже стоит клеймо. Все, что остается, это строить свою жизнь там, где я есть.

Илона нахмурилась. Опять эта старая песня!

— По-моему, у меня не так уж плохо получается, а? — улыбнулась Морин, заметив ее гримаску. — Ты бы видела, что творилось в Шинтоне, когда я приехала! Тогдашний главлекарь — горький пьяница. Старшая лечсестра — на редкость бестолковая баба и его любовница. Остальные делают что хотят, полный бардак, только парочка лекарей пытается хоть как-то лечить больных. Скажу тебе честно, я пришла в ужас при мысли, что мне придется тут служить. Но потом…

Морин неожиданно поиграла бровями и изобразила злобный смех, как у демона Нигуса, которым пугают непослушных детей.

— Я решила, что раз уж судьба зашвырнула меня в это Звездами проклятое место, значит, зачем-то это нужно. Я должна привести всё в порядок. И знаешь, дня через два мне не то что страдать, мне поесть было некогда. Зато сейчас лечебница выглядит вполне прилично, а? Я и правда чувствую себя абсолютно счастливой в Шинтоне. В Байроканде сколько угодно дорогих лекарей для богатых дам с бессонницей, а здесь я занимаюсь настоящим делом, помогаю тем, кому больше некуда идти. Да и те, у кого водятся монеты, на серьезные операции приходят в лечебницу. По-моему, мне есть, чем гордиться. А если бы я пыталась «избавиться от груза прошлого», ничего не делая ни для настоящего, ни для будущего, что бы со мной было, а? Я бы давно стала толстой, как бочка, если хочешь знать.

Илона не выдержала и прыснула, больше от неожиданности.

— Почему толстой, Морин?

— Да потому, что я не пью хмельного, так как убеждена в его губительном влиянии на мозг, а когда печалюсь, ем пирожные.

Илоне было и смешно, и досадно. Морин повернула дело так, что на нее невозможно сердиться! Как ей это удается?