Валашский дракон

Продолжая удивляться всеобщему легкомыслию, Джулиано направился ко вторым воротам, которые, как ему виделось, вели в небольшой дворик, огороженный так, что получилась почти самостоятельная крепость внутри той, куда только что удалось проникнуть.

Центром внутренней крепости являлась огромная шестиугольная башня, которая была настолько велика, что по сравнению с ней остальные башни казались мелкими, а оборонительные стены – тоненькими. Однако это мощное сооружение служило не для военных целей. Флорентиец сразу обратил внимание на красивые окна арочной формы, да ещё с витражами, делавшими башню похожей на дворец.

Залюбовавшись ими, Джулиано не сразу расслышал грубые окрики:

– Эй! Ты кто такой? Чужим сюда нельзя.

– Добрый день, – спохватившись, произнёс юноша, и теперь увидел, что за опущенной решёткой, преграждавшей вход во внутреннюю маленькую крепость, стоят даже не двое, а четверо латников с копьями и щитами, причём вид у этих людей был весьма грозный.

– Ты кто такой? – снова спросил один из латников, самый старший, с красным обветренным лицом и рыжеватыми усами.

– Я – ученик придворного живописца Его Величества. Прибыл сюда передать письменный королевский приказ о том, что ваш кастелян должен оказывать содействие…

Речь флорентийца не произвела на латников никакого впечатления. Они даже не дослушали.

– Нам про приказ ничего не известно.

– Конечно, вам неизвестно, ведь я прибыл только что, – юноша вежливо улыбнулся. – Скажите мне, здесь ли кастелян?

– Где он сейчас, это его дело, а мы поставлены охранять, а не болтать, – сказал старший латник. – Иди в крепость, как все ходят, через верхние ворота. А здесь тебе делать нечего.

– Верхние ворота? – с беспокойством спросил Джулиано. – То есть мне нужно подняться на гору?

Он повернулся вправо и задрал голову, глядя на крутой склон, поросший деревьями. Вершину горы отсюда было даже не видно. Конечно, речь шла не о том, чтобы карабкаться по склону, а о том, чтобы идти вверх по дороге, но эта дорога наверняка находилась далеко. Столько времени терять!

– А может быть, кто-нибудь из вас разыщет кастеляна и сообщит ему обо мне? А я подожду здесь… – осторожно предложил ученик придворного живописца, на что последовал неумолимый ответ:

– Мы – караульные, а не посыльные. Отлучаться с места караула не можем. Иди наверх.

«Значит, охрана здесь всё же бдительная», – с досадой подумал флорентиец.

Хорошо, что латники у первых ворот оставались по-прежнему приветливыми и рассказали, что наверх, к цитадели, уже давно протоптана довольно короткая тропа.

Впрочем, до тропы надо было ещё добраться, и ученику живописца пришлось пройти в обратном направлении почти весь путь – мимо изгородей, увитых диким виноградом, затем мимо дворца, затем ещё немного по дороге и повернуть налево, но не на ту улицу, на которой стоял трактир, а чуть раньше. «Хоть в чём-то повезло, – мысленно усмехнулся Джулиано, – а то повстречал бы дочку трактирщика и пришлось бы признаться, что меня выставили из крепости, несмотря на грамоту».

Между тем, соседняя с трактиром улочка превратилась в лестницу, сложенную из камней, а затем вывела на тропинку, скрывавшуюся меж деревьев. Тропка тянулась по горному склону, так что человек, идущий по ней в сторону крепости, видел справа от себя кручу, а слева – откос. И то, и другое покрывали непроходимые заросли. Лишь иногда, глядя с откоса в маленький просвет меж деревьями, можно было увидеть внизу кусочек города, прижатого к Дунаю.

«Лучше б Его Величество держал этого Дракулу не здесь, – с досадой думал Джулиано. – Всё-таки Дракула ему кузен, а для кузена можно было найти место поближе к столице, не в такой глуши. Тогда и мне с учителем не пришлось бы сюда тащиться».

Наконец, тропа вывела на большую поляну с дорогой. Конец дороги терялся в тёмном зеве крепостных ворот, а над ними вздымались стены и башни цитадели, которая, как теперь оказалось, была весьма похожа на корону не только издалека, но и вблизи.

Вопреки опасениям флорентийца, два латника, несшие караул у ворот, не проявили строгости и спокойно спросили:

– Ты к кому?

– К кастеляну. У меня бумага, – поспешно ответил Джулиано, а латники без дальнейших расспросов указали в проход:

– Иди прямо, а там встретят.

Юноша двинулся, куда указали, хотя, будь его воля, он бы немного задержался, чтобы получше рассмотреть небольшой герб, висевший над самыми воротами, – заостренный книзу каменный щит-барельеф с изображением ворона.

Ворон сидел на толстой ветке, ведь не всякая ветка выдержит такую большую птицу, и с ехидством показывал людям свою добычу – драгоценный перстень, зажатый в клюве. Крылья, хоть и сложенные, оставались напряженными, готовыми в любой момент расправиться и поднять ворона в небо на недосягаемую для камней, палок и стрел высоту.