Валашский дракон

Румынский государь со своей конницей поспешил к приготовленному для него проходу. Для надёжности вдаль были пущены зажжённые стрелы, чтобы осветить пространство и удостовериться, что враг не приготовил западню. Не хотелось бы, ворвавшись за турецкие укрепления, получить от врага пушечный залп прямо в лоб, но Бог миловал.

– Эх, роди меня, мама, везучим, а после этого можешь бросить в огонь! – вместо боевого клича прокричал Влад, пришпоривая коня, чтобы во главе семи тысяч храбрецов пролететь по мосту.

Впереди за мостом расстилалось широкое открытое пространство, озарённое красно-рыжим светом мелких пожаров. Виднелись многочисленные трупы, скомканные полотнища снесённых палаток. На другом конце этой поляны сгрудились турки, которые пустили во врагов не зажжённые стрелы, а обычные. Влад почувствовал, как одна стрела отскочила от нагрудной пластины, вделанной в его кольчугу, а другая чиркнула по плечу и застряла в ткани плаща где-то за спиной.

Румынский государь оглянулся вправо, затем влево. Как и было задумано, его конница, влетев в лагерь узким потоком, теперь начала уподобляться птице, расправлявшей крылья. Это получилось так легко, что Влад мысленно поблагодарил Молдовена, который предложил незадолго до битвы несколько раз повторить этот разворот в открытом поле, чтобы люди и кони запомнили, как нужно делать. Крылья охватывали значительное пространство, и туркам, ждавшим впереди, должно было показаться, что всадников не семь тысяч, а по меньшей мере двадцать.

Теперь для князя пришло время выхватить меч. Справа и слева тоже сверкнули клинки, отражая пламя пожаров, а затем Влад, снова посмотрев прямо, увидел, как турецкая толпа разворачивается и бежит – бежит в сторону ставки султана. Румынского государя охватила радость, ведь этого он и добивался. Пусть, как в Белградской битве, объятая страхом толпа турок наскочит на янычар и на Мехмедову охрану, сметёт их и рассеет.

Влад помнил, что в Белградской битве Мехмед, оставшийся без охраны, был ранен. Теперь же султана следовало попытаться убить. Если бы это удалось, настал бы конец войне.

Мехмед и сам, конечно, сознавал, что всё происходящее похоже на давнюю историю, когда пришлось самому обнажить саблю и сражаться наравне с янычарами. Однако он понимал и то, что его армия гораздо больше, чем армия Влада. «Настанет утро, и я снова соберу своих разбежавшихся людей, и мы двинемся дальше на север, – наверное, думал султан, – а сейчас главное – отстоять мою собственную жизнь».

В лагере было огромное количество народу. Больше ста тысяч, и Влад молил Бога, чтобы это оказались сто тысяч глупцов, ведь как иначе их смогли бы вогнать в страх всего семь тысяч всадников. Румынская конница беспрерывно опускала клинки мечей на плечи и затылки бегущих врагов, но вот толпа остановилась, начала разворачиваться. Среди затылков стали попадаться и лица, искажённые злобой. Засверкали сабли, замелькали копья, которыми каждый турок норовил ткнуть под брюхо Владова коня.

– Отступаем, государь? – спросил запыхавшийся Молдовен, отчаянно молотя по этим копьям своим мечом.

– Нет, рано! – крикнул в ответ Влад. – Попробуем продвинуться дальше.

Румынский князь понимал, что случилось, – впереди, совсем близко стоял непроницаемый строй янычар. Бегущие турки наткнулись на этот строй, как на скалу, и отхлынули обратно, подобно волне. Теперь эта волна билась о передние ряды румынской конницы, всё же пытаясь сражаться, раз бежать уже некуда, но Влад не оставлял надежду заставить откатившуюся волну захлестнуть ставку султана. Пусть янычары были самыми лучшими воинами во всём турецком войске, но ведь числом они не превышали румынских всадников. «Пехота против конных, – думал Влад. – Неужели мы не продавим янычар вглубь, если как следует поднажать? А эта обезумевшая толпа, которая пытается тыкать в меня копьями, не в счёт. Она снова побежит, если янычары дрогнут».

– Держать строй плотнее! Навались вперёд! – крикнул Влад, и его приказ передался по рядам дальше.

Сначала было трудно, но вдруг, когда уже казалось, что сил не хватит и что в самом деле пора отступать, сделалось неожиданно легко. Толпа турок подалась назад, она отходила всё быстрее и быстрее, и вот уже снова готова была бежать. «Додавили?» – подумал Влад. Он уже видел далеко впереди, на фоне огненного зарева, маковку огромного шатра, который мог быть только шатром Мехмеда. Князь смотрел на неё, не отрываясь, и рубил врагов, как в полусне, а очнулся только тогда, когда обнаружил, что его конь скачет вперёд чуть ли не по головам отступающих турок.