Валютчики

Мне хотелось ответить, что, по статистике, лишь один из десяти грабителей доживает до старости и то, в основном, за решеткой, но не стал. Во-первых, он грабил не банк, а казино, а во-вторых, я не знал, существует ли вообще такая статистика, которая, как известно, в сущности своей самая гнусная ложь. Еще я подумал, что хорошо бы Майя не полезла защищать меня, и тут же обозвал себя вороной, прибавив еще одно непечатное слово, потому что увидел, как, горя праведным гневом, из-под стола полезла моя зеленоокая.

Все произошло так быстро, что я даже не понял, почему неудачник вдруг согнулся и с гримасой боли на лице стал заваливаться на меня после несильной пощечины, которую Майя влепила ему из положения полустоя. Пистолет уперся мне в живот, а лицо неудачника, на котором странно подергивались веки, было так же близко к моему, как лицо Майи, когда она поцеловала меня самым страстным поцелуем за все время нашего романа.

Пересилив брезгливость, я спихнул с себя грабителя, которому было уже все равно, чем закончится налет, потому что «мертвым деньги ни к чему», как однажды сказал Серега, имея в виду одного из пытавшихся кинуть нас мошенников. Тот тоже валялся на полу, но, в отличие от грабителя, был вполне жив и мечтал, чтобы и дальше так продолжалось.

— Ден! — заорала Майя, бросаясь мне на шею, едва не удавив после того, как я чуть не был застрелен.

— Да погоди…, задушишь! — прохрипел я, с трудом отрывая ее руки.

— Ты не ранен?!

О, как мне хотелось, чтобы у меня была какая-нибудь, желательно неопасная, рана! Ее глаза были красноречивее любых слов о вечной, пожизненной и прочей любви, но, увы, я был цел и невредим.

— Все нормально, Май, — ответил я, нащупав упавший на пол пистолет.

Увидев у меня в руке оружие, Майя возбужденно уставилась на него, и я даже подумал, что сейчас попросит подержать, а там и пострелять. Возможно, так бы и случилось, не начнись в следующее мгновение безостановочная пальба, причем, кто в кого и откуда стрелял было совершенно непонятно. Заставив Майю пригнуться, в результате чего она просто легла на меня, я проверил пистолет. Было бы хвастовством, да просто враньем сказать, что я так уж хорошо разбирался в оружии, хотя какое-то представление имел. Не зря же во время службы в рядах славной Советской армии нас целых два раза за два года вывозили на полигон и, выдав по три патрона на брата, предлагали экстерном обучиться на снайперов. Промахнувшимся грозили наряды, даже гауптвахта с формулировкой «нарушитель воинской дисциплины», поскольку стрельба, как ни крути, а все же одна из дисциплин.

Зато я умел разбирать автомат Калашникова и знал, как вынимать обойму из Макарова, что и проделал, лишний раз убедившись, что неудачник осчастливил мир своей смертью — обойма была пуста, и пистолет теперь можно было использовать только в качестве метательного или пугача. Последнее показалось более надежным, поскольку я никогда не отличался меткостью бросания предметов, тем более в людей.

Перевернув Майю, я оказался над ней и, заглянув в ее глаза, вдруг поймал себя на мысли, что хочу ее — здесь и сейчас. Судя по ее слегка помутневшему взгляду, Майя испытывала примерно то же самое. Не удержавшись, я чмокнул ее, чувствуя, как призывно раскрылись ее губы, вновь подарив мне незабываемое.

— Майя, — громко прошептал я, с трудом найдя в себе силы оторваться от нее, — не вставай! Я посмотрю, что там, ладно?

— Ден, не надо!

— Я аккуратно, обещаю!

Высунув голову, я огляделся — в зале шла перестрелка. С моего места хорошо были видны спины двух налетчиков, стрелявших по кому-то залегшему за рулеточным столом и отвечавшему, не высовываясь, оттуда. Слева от меня тоже кто-то стрелял, но мощная колонна мешала увидеть стрелявшего. Справа был выход в небольшой предбанник, за которым, я знал, были кабинки мужского туалета, и мне в голову пришла отчаянная мысль пробраться туда, пока зона боевых действий вновь не сместилась в нашу сторону. Опустившись на колени, я наклонился к Майе:

— Я первый, ты за мной!

— Куда?! — крикнула Майя.

— Туда, — я махнул рукой так, словно она, будучи в первый раз в этом заведении, могла знать, что расположено в той или другой стороне.

— Куда?!

— В туалет! — крикнул я и зачем-то добавил: — Мужской!

Может мне показалось, а может, в ее глазах и вправду мелькнуло что-то такое сумасшедшее, но Майя больше не задавала вопросов и, вскочив на колени, на четвереньках поползла за мной, прокладывающим дорогу между сваленных стульев и дрожащих от страха тел посетителей заведения. Стрельба то затихала, то снова возобновлялась, но пули летали выше и в стороне от нас. До туалетов оставалось не больше десяти шагов, когда я почувствовал, как кто-то схватил меня за лодыжку. Это была Майя.

— Что?! — Я не понял, почему она так смотрит на меня, и в первый момент с испугом подумал, что ее ранили. Но крови не было, а ее слова едва не заставили меня выругаться.

— Ден! — горячо зашептала Майя. — Там, на столе, наши деньги!

— Плевать! — крикнул я, делая попытку продолжить движение к спасительным кабинкам, но Майя не дала мне это сделать.