Валленштейн

— Смотрите, спэтар одним махом саблей снёс голову несчастному, ваше преосвященство, теперь вы убедились? Давайте следующего! — велел он своим воякам.

Когда в могучей руке Урсула Попеску затрепыхался третий несчастный, епископ Пазмани из чувства христианского милосердия поспешил сообщить, что он теперь, дескать, не сомневается в миссии доблестного спэтара. Однако несчастному гайдуку не удалось сохранить голову на своих плечах. Остальных же пленников на глазах епископа и его спутников скрутили ремнями и крепко привязали к сёдлам запасных коней.

— Колья под Сучаной на поле правосудия ждут и не дождутся ваших задниц! — обрадовал пленников Урсул Попеску.

В ту ночь спутники заночевали в Тарашанах, в простой крестьянской избе, полной всевозможных зловредных насекомых. Валленштейн был необычайно брезглив и с содроганием узнал в этой мерзкой живности вшей и блох. Недавно, до отъезда в Речь Посполиту с миссией епископа Пазмани, ему довелось присутствовать в Пражском замке в Градчанах на балу, устроенном оберштатгальтером в честь приезда императора Рудольфа II[60]. Под чарующие звуки музыки к нему неожиданно подошла сама баронесса Лукреция Некеч Вуков фон Ландтек, весьма богатая вдова. Она была лет на десять старше Валленштейна, но необычайная красота этой удивительной женщины сводила на нет разницу в возрасте.

Удостоенный неожиданной благосклонностью бледной красавицы с огромными тёмными глазами, Валленштейн был в замешательстве и во время танца несколько раз сбивался с такта. Баронесса с очаровательной улыбкой на резко очерченных губах искоса снисходительно наблюдала за ним, слегка склонив в сторону темноволосую головку с ослепительно белым пробором. Глаза баронессы были какими-то грустными, казалось, что на её прекрасном с правильными чертами лице лежала печать рока. В следующем туре партнёршей Валленштейна оказалась молодая графиня Терезия фон Геррах. В свои двадцать лет она уже имела трёх детей. Её муж, граф Карл Иоганн фон Геррах под знамёнами эрцгерцога Маттиаса в Венгрии сражался с турками, графиня отчаянно скучала и не упускала ни одного удобного случая, чтобы развеяться от домашней тоски. Валленштейн был очарован яркой красивой внешностью этого чудного цветка и тотчас забыл о Лукреции фон Лантдек, которая ещё минуту назад занимала все его мысли. Теперь, околдованный прелестным созданием, он полностью забыл о многозначительном, полном немого призыва взгляде баронессы. Пришёл рыцарь в себя, лишь когда на белоснежном воротнике Матильды фон Геррах, украшенном пышными брюссельскими кружевами, внезапно увидел медленно ползущую вошь довольно приличных размеров. Он сразу же заскучал — чары графини мгновенно исчезли, — но мужественно продолжал этот нескончаемый танец.

Бросив взгляд на вдруг окаменевшее лицо кавалера, молодая графиня очень удивилась и, тотчас перехватив его напряжённый взгляд, скосив на своё плечо огромные, как у газели, глаза, внезапно заметила мерзкое насекомое. Она улыбнулась, обнажив ровные жемчужные зубки и при этом как-то странно опустив углы рта, ничуть не смутившись, лёгким щелчком сбила вошь с пышного кружева. В то время даже королевские дворцы не могли похвастаться отсутствием блох и клопов, и наличие насекомых в складках одежды представительниц высшего света не было чем-то из ряда вон выходящим. Нелюбовь к водным процедурам превращала тела сиятельных господ в необычайно благодатную почву для обитания вшей и блох. Более того, бывало, что влюблённые парочки, будто невзначай, обменивались насекомыми-паразитами во время ухаживания. Были изобретены всевозможные воше- и блохоловки, и считалось шиком и большой удачей заполучить насекомое у предмета своей страсти и пересадить на себя для «смешения крови влюблённых».

Валленштейну не нравились подобные способы ухаживания, и в тот момент, когда он изо всех сил старался не подать виду, что увидел вошь на кружевном воротнике графини, рыцарь вдруг почувствовал на себе чей-то напряжённый взгляд. Слегка повернув голову с чеканным профилем влево, он встретился с таинственно блестящими огромными глазами, опушёнными длинными изогнутыми ресницами. Баронесса Ландтек смотрела на рыцаря несколько презрительно, но в то же время печально и понимающе улыбнулась. Когда произошла смена пар, баронесса завладела могучей рукой Валленштейна и сделала несколько ловких изящных танцевальных па. От неё слегка, как раз в меру, пахло благовониями и какой-то удивительной свежестью. Графиня фон Геррах тоже пользовалась благовониями, но несколько злоупотребляла ими и, кроме того, к благородным запахам примешивались другие, более резкие, среди которых особенно выделялся запах пота и давно немытого тела. Баронесса же была свежа, длинными изящными пальцами она играла веером, временами обмахиваясь им, и Валленштейн не заметил у неё никаких приспособлений для ловли насекомых.