Вальпургиево проклятие

Тварь подошла ко мне вплотную, ибо теперь я точно мог различать ее уродливые очертания. На этот раз я мог видеть ее полностью: два горящих во тьме глаза отбрасывали яркий свет на циклопическую тушу монстра. Бесформенную и отвратительную тушу, вытканную из изуродованных людских тел. Существо было покрыто зловонной бордовой слизью, которая только подчеркивала жуткую природу оного организма. Его тело представлял бесформенный ком из изувеченных людей, отдельных частей тела и лиц, которые за долгие годы общих скитаний сумели образовать единый страдальческий организм. На каждом человеческом лице застыла маска ужаса, а из их широко раскрытых ртов вырывался сдавленный вопль помощи. Я слышал рев этого монстра и мученические стенания вросших в него жертв. Тварь скользила мне навстречу, издавая нечестивые, хлюпающие звуки. Я кричал что есть мочи, пытался бежать, но стоило мне сдвинуться с места, как монстр схватил меня своими гигантскими челюстями, и в тот же миг я услышал хруст костей и сдавленный всхлип ужаса, слетевший с моих губ. Невыносимая боль яркой вспышкой пронзила мое тело, и я почувствовал, как что-то горячее и склизкое потекло по моему лицу. Похоже, что на несколько минут я даже потерял сознание: как только я очнулся, то уже не чувствовал нижней половины своего тела, где ранее сомкнулись острые зубы чудовища.

– КРОВЬ… КРОВЬ ГОРЯЧАЯ, – прошипела тварь, медленно пережевывая мои раздробленные кости и плоть. – Кровь горячая, – эхом отдавался его омерзительный голос в моей голове…

Заливаясь в приступе каркающего смеха, чудовище схватило меня, сомкнув свои мощные зубы у меня на горле.

И тогда наступила темнота.

8

Когда я проснулся, все мое тело было взмокшим от холодного пота, а глаза болезненно пощипывало от слез. Сознание еще буравили обрывки ужасающего сна, но я ощущал, как подробности привидевшейся мне какофонии постепенно стираются из памяти.

В комнате было невыносимо холодно, лишь несколько мгновений спустя я увидел, что створки окон были по-хозяйски распахнуты, хотя я отчетливо помнил, что окно не открывал. Порывы разбушевавшегося ветра врывались в комнату холодными струями и, как и во сне, вздевали кверху тяжелые габардиновые шторы. Быстро поднявшись с кровати, я ощутил острую боль в ступне. Сощурившись от неприятных ощущений, я взглянул на пол и увидел, что практически все пространство ковра усыпано осколками битого стекла, а из моей ступни выпирает жирный кусок чего-то твердого и режущего.

«КРОВЬ… КРОВЬ ГОРЯЧАЯ! – шепнуло мне чудовище откуда-то извне. – ГОРЯЧАЯ…»

Вняв смыслу услышанного, я растерянно пошатнулся, напрочь позабыв о выпирающем из стопы осколке. Находясь в состоянии апоплексического удушения, я хотел бежать.

Бежать подальше отсюда, бежать от этого проклятого дома.

Под кроватью я осторожно нащупал пару своих кожаных «оксфордов» и наскоро обулся.

Украдкой оглядевшись по сторонам, я принял решение как можно скорее собрать все вещи и покинуть это дьявольское пристанище. Стянув с тумбочки наручные часы, я взглянул на циферблат. Отягощающее чувство недоумения прошибло мою голову глухим ударом, потому что с того момента, как я вошел в комнату и съел свой ужин, прошел ровно час. Часовая стрелка практически не сдвинулась с того момента, когда я в последний раз на них смотрел.

Я не мог поверить своим глазам.

Заверенный тем, что часы просто сбились со времени, я тяжело вздохнул и продолжил поспешные сборы.

Пытаясь утешить свой разбушевавшийся страх, я в последний раз окинул комнату благоговейным взглядом и со скрипом повернул дверную ручку…

Переступив высокий порог спальни, я закрыл за собой дверь и очутился в кромешной темноте, почти такой же, какая окружала меня во сне. В витающей атмосфере зловещего дома теперь отчетливо чувствовался смердящий запах разложений и сырости. Это была вонь гниющего дерева, отсыревших стен и разлагающейся набивки. Меня осенило, что жуткий, разъедающий пазухи запах сопровождал меня и наяву, и во сне, словно желал привязаться ко мне навсегда. От этих мыслей по телу пробежал холодок, а к горлу подступил омерзительный комок, и я едва сдержался, чтобы не исторгнуть недавно съеденный ужин себе под ноги. Плотно закрыв нос рукавом пиджака, я двинулся вперед.

В коридоре, как, похоже, и во всем доме, не горела ни одна свеча.

Пробирался я на ощупь, предварительно отыскав в комнате небольшой канделябр со вставленной в него свечкой. Благо, что в кармане пиджака нашелся припасенный коробок спичек.

К сожалению, слабого освещения хватало лишь для того, чтобы хоть чуточку освещать себе путь.

На тот момент у меня созрел конкретный план побега: бесшумно добраться до лестницы, спуститься на первый этаж и забрать оставленный в прихожей чемодан, а уже после того, как я выполню три основных пункта, уберусь отсюда как можно дальше.

Тогда меня не волновало поручение мистера Кроули, потому что моей главной задачей было выбраться отсюда живым.