Вальс до востребования

Но даже не математика в чистом виде стала для Яна самым захватывающим делом. Именно в то время в жизнь страны начали стремительно входить программирование и вычислительные машины, тогда еще весьма и весьма далекие от нынешних персональных ноутбуков, приблизительно как логарифмическая линейка от современных калькуляторов с тригонометрическими функциями.

Яна буквально завораживало все, что было связанно с компьютерами, с языками программирования, одни названия которых звучали для него как чудесные заклинания, как ожившая фантастика: «Паскаль», «Фортран», «ПЛ/1», «Кобол» – словно космическая электронная музыка Жан-Мишеля Жарра, ворвавшаяся вместе с компьютерами в ту нашу жизнь. Ян даже уговорил родителей нанять ему репетитора по английскому для более углубленного изучения языка, чем давалось по школьной программе.

И хоть, как у каждой нормальной семьи того времени, у Стаховских туговато было с деньгами, потому как совсем еще маленькими были брат и сестра Яна, погодки, а на дворе конец восьмидесятых – девяностый, а в стране уже вовсю «булькало» и кипело предреволюционное состояние, напряг с продуктами, работой и зарплатами, но родители, посовещавшись, решили, что ребенок все-таки не мопед себе просит и не баловство какое, а денег на учебу. Заняли-перезаняли и нашли репетитора. Правда, Ян в невероятно короткий срок освоил язык, настолько в нем горело нетерпеливое желание, стремление получить новые знания и погрузиться в волшебный мир программирования, что в скором времени нужда в преподавателе отпала вовсе.

Совершенно неудивительно и более чем логично, что, окончив школу, мальчик Ян поступил на математический факультет университета, выбрав отделение математики и кибернетики, где в то время и готовились-ковались будущие светила российского программирования. Он учился взахлеб, порой в прямом смысле до потери сознания, ну, почти до потери – до головокружения и черноты перед глазами, настолько погружался и увлекался какой-нибудь задачей, идеей, программой, что забывал есть-пить, засиживаясь в аудитории за древним громоздким монитором порой до полуночи.

Не стоит и говорить, что впереди Яна Стаховского ждала прекрасная карьера ученого-математика или талантливого программиста, проторенный путь, устеленный ковровой красной дорожкой, по которому тот уверенно и двинулся, поступив в аспирантуру, всерьез задумываясь о диссертации и ученой степени… с которого его сбила глупая проруха, что случается не только у старушек неосмотрительных, но и у дерзких вьюношей, материализовавшись в лице закадычного друга детства Тимохи.

Кое-как окончив какой-то там маловнятный институт менеджмента, которых расплодилось в девяностых в стране как грибов на плодородной грибнице, Тимофей, поработав пару лет у родственников в частном торговом бизнесе, ушел, не понравилось ему там, да и характерами схлестнулся с родней. И, будучи парнем уверенным в себе до простоты, поражавшей порой своей непосредственностью на грани наглости «худшей воровства», долго не загоняясь сомнениями, отправился Тимоха устраиваться на работу в одну крутую иностранную компанию.

А чо? Вполне себе специалист и менеджер с дипломом.

– Не, ты прикинь, – получив почти вежливый отказ, сопровожденный указующим на выход жестом несостоявшихся работодателей, жаловался он Яну, когда они сидели за пивком со свежими раками у Тимохи дома как-то в выходной, – сказали: у вас слишком низкий образовательный уровень, мы такие кандидатуры даже не рассматриваем. Я пока там отирался среди претендентов на вакансию, понаслушался. Говорят, чтобы они взяли, надо быть чуть ли не кандидатом наук, да еще и с опытом работы и рекомендациями не фуфловыми. А таких лещей, как я, они даже в офис не пускают, отсеивая на подходе. Эт только я и прошел по наглянке, батин «Ролекс» нацепил, прикинулся с бутика дядькиного, морду олигархическую сделал и прошел.

– Да ладно, – успокоил друга Ян. – Эти не взяли, другие возьмут. Ты, с твоей харизьмой, – иронично, через мягкий знак, произнес Стаховский недавно появившееся в обиходе страны словцо, – с наглой мордой и батиным «Ролексом» везде пройдешь, как тот ледокол. Даже удивительно, как они такого красавца упустили.

А Тимофей завелся вдруг не по-детски, обиделся-засопел, что-то его зацепило обидное в подколках Яна.

– Да тебя тоже не взяли бы со всеми твоими универами, аспирантурами и харизьмами, – пробухтел он, насупившись.

– Меня, предположим, взяли бы, только мне оно не надо, – отмахнулся от глупой ерунды Ян.

– А вот хрен, не взяли бы, ты их мальчиков в костюмах чуть ли не от Армани не видел, и девахи тем мальчикам под стать: каблуки, юбчонки в облипку, и хоть ножки-попки, но с мозгами будь здоров, почище твоих университетских, может, будут. Это ж не совок какой, а канадская организация, пусть даже условно и совместная с российской, да только где та российская, сплошь фирма сидит.