Vanitas

— Какая? — он потерся лбом о бок Дарси и поднял на девушку затуманенный взор. Чернота зрачка заполняла всю синь радужки и немного пугала. Принц беззвучно рассмеялся. — У меня их много.

— Здесь была Эстель, — тихо прошипела Люция, подавляя в себе раздражение и необъяснимую тревогу. Её начало потряхивать не понятно от чего, и это жутко бесило.

Принц разжал объятья на шее лошади и повернулся к фарси всем корпусом. Пошатнулся, свёл брови.

— Не знаю. Возможно. Я слышал какой-то шум, — короткий взгляд на чёрный выход из конюшни и бормотание: — М-м, занятно… Об Эстель ты меня ещё не спрашивала…

— А о чем спрашивала? — удивилась Люция. — Когда?

Принц посмотрел на неё как-то странно. С щемящей тоской и… страстью? Люц бросило в жар, сбилось дыхание, и стало жутко некомфортно.

Она отступила на полшага, пряча глаза, но Далеон с неожиданной прытью схватил её за предплечье и притянул к себе.

— Во сне, — выдохнул в лицо. — И мы снова в нём. — Вдруг улыбнулся мечтательно и горько: — Не убегай. Поймай снова, если хочешь.

— Да что ты несёшь?! — взвилась она и задергалась в его лапах, но принц держал крепко и неотвратимо тянул к своей груди. Его затуманенные очи с огромными зрачками глядели ей прямо в душу и приближались. Дурацкие мурашки побежали по телу, сердце зашлось в испуге, голос прозвучал как-то придушенно: — Что с тобой? Ты пьян? Я думала, ты бросил!

— Бросил, — ответил задумчиво, в хмуром взгляде на миг промелькнула осмысленность, но тут же скрылась в тумане. — Я выпил перед сном какой-то чай со странным вкусом, но Орфей уверил, что всё в порядке.

— Орфей!.. — охнула Люция и сразу догадалась, в чём дело. Химер всё же подлил шестому снотворного (возможно, вкупе с чем покрепче) по указке Рафаэля. И теперь… теперь Далеон не совсем вменяемый. Бредит.

И что с ним, прикажете, делать?

— Далеон, — она обхватила руками его гладкие щёки и попыталась поймать блуждающий взор. — Далеон. Послушай. Тебе лучше вернуться в покои или… Да! Прилечь здесь, на соломке, в стойле Дарси, и поспать. В таком состоянии ты вряд ли дойдёшь до комнаты, а твоя лошадь, уверена, не будет против потесниться.

Дарси фыркнула на неё и потопталась на месте, но протеста не выказала, и то хлеб.

— …Я так и быть помогу тебе.

— Зачем? — поднял брови он. — Я и так сплю. Иначе почему… — его пальцы зарылись в её волосы и властно обхватили затылок, дыхание стало частым и прерывистым, глаза потемнели, язык лизнул пересохшие губы, — …ты не отталкиваешь меня?

Дыхание перехватило. Губы застыли в миллиметре от губ. Кровь зашумела в ушах.

— Назови меня своим Повелителем, как обычно, — страстно прошептал он с вымученной усмешкой. — Назови… и поцелуй, — тихий стон-мольба оглушил Люцию.

Далеон потянулся к ней, как росточек к солнцу, и она, изумлённая и растерянная, только в последний миг смогла отвернуться, и горячий поцелуй обжёг её скулу. Удивительно нежные уста двинулись дальше, к углу рта. Так трепетно и жарко.

Она задохнулась.

Даже в самой дурной фантазии Люция не могла представить подобного от своего личного мучителя. Врага! Жестокого мальчишки!

Быть может, это она спит? Рухнула без сил от истощения, отрубилась прямо на полигоне и бредит. Ибо не может такого быть! Не может Далеон Ванитас, спесивый придурок-принц, так себя вести! Не с ней!

Однако полуприкрытые ресницы принца трепетали крыльями бабочки и отбрасывали чёткие тени на его щёки, цепкие пальцы слишком ощутимо стискивали затылок и талию, а крепкое тело, притиснувшееся к её телу, источало заметный жар.

«Это не сон!», — в ужасе заключила девушка.

Голова закружилась. Люция таращилась в пол, на стойла, на шестого и не ведала, что ей делать.

Ступор. Отупелый ступор и быстро подкрадывающаяся паника охватили её. И когда ласковый поцелуй прихватил её нижнюю губу, Люция неистово забилась в его жадных объятьях.

Принц не ожидал такого напора, опешил, и девушка вырвалась из ослабевших рук. Её щёки пылали, уста ещё хранили чужое тепло, горели. Или то была лишь иллюзия? Неважно!

Шестой глянул на неё оторопело и очень жалобно — словно она, злодейка такая, доброго и преданного пса вдруг пнула — и нетвердо шагнул вперёд, протянув ладонь.

— Люц?..

Она отшатнулась и выпучила глаза.

— Н-не подходи! Ты не в себе!

— Нет. Я… — сглотнув, вымолвил он, но Люция не стала слушать, оттолкнула его с дороги и побежала прочь, к чёрному выходу, на улицу.

А там её ждала не менее шокирующая сцена.

* * *

Эстелла Ванитас упоённо целовалась с каким-то всадником на заднем дворе конюшни. Он, не слезая с коня, склонился к ней, она, привстав на мысочки и сладко жмурясь, лобзала его уста, щеки, подбородок и прерывисто шептала в перерывах между «чмоками»:

— Любимый… Я уже скучаю… Не хочу отпускать… Как я буду без тебя?..

А парень отвечал:

— Дорогая… Мне нужно идти… Срочное послание для амфибий… Я должен доставить… Уже так поздно… Смотри, за тобой явилась фрейлина.