Vanitas

— Нет. Нет! Не верю! — лихорадочно замотал головой Далеон. А как тут поверить, если всё, чем он жил, в чём был свято убеждён — оказалось ложью? Иллюзией. Его растили с мыслью, что Ванитасы — самые-самые! Сильные, уважаемые, что весь мир трепещет перед их мощью, стоит на коленях и покланяется чуть ли не, как богам.

А оказалось… В стенах этого пропитанного враньём и лицемерием замка только Люция открыто выражала ему своё отношение. Неприязнь.

А придворные? Друзья тоже ему лгали?

— Это правда, — с сочувствием посмотрел на него Кейран, и Далеон сломался. Ноги ослабли, и он безвольно повис на руках подчинённых брата.

— Но я не глаза пришёл тебе раскрывать, — чуть погодя добавил первый принц и приказал своим: — Вывести Его Высочество и эту лошадь!

И их вывели на задний двор. Сизый предвечерний туман стелился по пожухлой траве, влажный воздух холодил разгоряченную кожу. От дикого ржания Дарси, и её жалобных глаз у Далеона душа кровью обливалась.

Норовистую кобылу подтащили к Кейрану, а вырывающегося Далеона зафиксировали чуть в отдалении напротив них. Он ещё не понимал, что задумал брат, но ситуация ему уже страшно не нравилась.

— Ты не сделал вывода после первого побега, — заявил Кейран и вытащил меч из ножен на поясе. От дурного предчувствия у принца сжалось сердце. — И после второго, как выяснилось, тоже. Мне ничего не остается, как преподать тебе урок. Такой, чтоб ты запомнил. Научился нести ответственность за свои поступки. И понял, что цена ошибки — жизнь.

И он занёс тонкий меч над головой. Сталь зловеще сверкнула в луче заката.

Морду истошно захрапевшей Дарси пригнули к земле.

— НЕЕЕТ! — завопил Далеон и дернулся вперёд. Но его удержали.

Синий металл прочертил дугу.

Звериный вскрик. Булькающий хрип.

Тишина.

И кровь.

На черной шкуре. На траве. На руках и губах…

Синяя комната в бледном дневном свете, что льётся из широкого окна.

Тонкая дрожащая рука с наставленным под рёбра кинжалом.

Вымученная нежная улыбка на лице красивой темноволосой женщины.

«Увидимся в прошлом, мой мальчик» — шепчет она сухими губами.

Слеза срывается с густых ресниц.

Размах. Кинжал пронзает плоть.

И всё озаряется алым.

Далеон закричал, хватаясь за голову, и упал на колени возле бездыханной Дарси. Под ней растекалась багровая лужа, прямо, как в его давнем кошмаре. Он приснился принцу каких-то два месяца назад, а, казалось, целая жизнь прошла. Столько всего произошло, столько новых снов навалилось, что под их налётом Далеон успел позабыть о чудовищном пророчестве.