Вариант шедевра

Тусклая практика в отделе печати МИДа, мои статьи в советской печати под псевдонимом с критикой американских корреспондентов, отдел возглавлял Леонид Ильичев, мне он запомнился своим непочтительным отношением к западным корреспондентам. Человек неординарный, бывший моряк, ставший затем грозным секретарем ЦК по идеологическим делам, с его подачи Хрущев громил выставку художников в Манеже. Любил он после загранпоездки собрать отдел и показывать фокусы, натягивая на руки с вытравленной татуировкой какие-то замысловатые ниточки. В отделе печати я сошелся с Сашей Бессмертных, тогда атташе, вымахавшем при Горбачеве в министра иностранных дел СССР. Саша отличался пытливым умом и эрудицией, мы оба искали будущих жен, ходили по гостям, выпивали, но потом пути разошлись. В то время я впервые узрел бывшего министра иностранных дел Вячеслава Молотова, ближайшего соратника Сталина: однажды он по ошибке заглянул в наш кабинет, а в другой раз я, как истинный филер, пошел у него в хвосте от здания МИДа, довел аж до магазина политической книги, что был на нынешнем Камергерском, там Вячеслав Михайлович поинтересовался, имеется ли в продаже советская конституция. Увы, оной не оказалось, он очень вежливо поблагодарил и ретировался. Зачем ему понадобилась конституция? Искал нарушения законности, которую никогда не соблюдал? Но я был поражен скромной фигурой великого человека, идущего запросто по московским улицам, без всякой охраны, словно он простой трудяга, многие его узнавали и, оторопев, изумленно оглядывались, не веря глазам своим.

Но вот распределение в Финляндию, прощай, предыстория, ты оказалась такой короткой, здравствуй, зрелая жизнь, переполненная подвигами на ниве заграничного фронта. Вперед под звуки марша, под музыку Судьбы, сверкните неповторимой улыбкой, сэр, но не застывайте в ней, помня об отскочившей эмали на зубах, вдохните и выдохните воздух!

Я просил своего близкого друга, доктора геологии Игоря Крылова, гения и очень близкого друга еще со времен Куйбышева, посвятить мне венок сонетов, он и написал:

Мой друг, спешу тебе ответить,Творец, мыслитель и поэт,Зачем тебе венок сонетов?Я напишу тебе букет.

Ведь согласись со мной, мой милый,Что в буче нашей боевойВенки мы ставим у могилы,А ты еще – вполне живой.А коль взглянуть на дело трезво(Светоний это описал),Венок придумал Юлий Цезарь:Он плешь венками прикрывал.

Зачем тебе такие вещи?Ведь череп твой ничем не блещет!

Череп, действительно, не блещет, но зато какой хвост!

И я исчезаю из предыстории, как Чеширский кот: первым – кончик хвоста, последней – улыбка. До этого она долго парила в воздухе, удивляя Алису: ведь она видела котов без улыбки, но никогда не подозревала, что улыбка может быть без кота.

Улыбка тем временем опускается вниз на грешную землю, прямо между разведкой и литературной жизнью.

С экс-министром иностранных дел СССР Александром Бессмертных и другом, журналистом Юрием Щекочихиным

Глава вторая

Дуньку наконец-то пустили в Европу, и вот она самозабвенно пожирает гороховый суп со шкварками и читает запретные свитки. Переход в КГБ, разведшкола и первые англичане

Король

…Так приготовься.

Корабль уж снаряжен, благоприятен ветер,

Отплытья в Англию ждут спутники, и все готово.

Гамлет

В Англию?

Король

Да, Гамлет.

Гамлет

Хорошо.

Уильям Шекспир. Трагедия о Гамлете, принце датском

Привет, неуловимый, загадочный Альбион! Предрассветный Пэл-Мэл, по нему гнал я безбожно кар, мчался на первое свидание с сыном в Майл Энд, бывшие трущобы Ист-Энда, воспетые в свое время Джеком Лондоном и другими обличителями капитализма. Именно там и находился роддом, где трудились акушеры-коммунисты и потому риск погибнуть во время родов был гораздо меньше, чем в буржуазных больницах, где все, как известно, подвластно звону злата.