Варианты

Он пододвинул к крайнему станку маленькую тумбу. Взял велосипед, стоящий у стены. Взглянул на меня и, определив мой рост, отрегулировал по высоте седло. Затем поставил велосипед на станок.

– Ну что, Володя, готов? Давай пробовать, – сказал он. – Садись на велосипед, не волнуйся, я тебя придержу.

Я встал на тумбу и уселся на велосипед. Тренер придерживал его за седло.

– Поехали, педали крути плавно, резко не гони, нужно сначала немного привыкнуть, – давал он указания.

Я слышал его словно издалека, очень волновался, пытаясь, делать так, как он говорит, но получалось плохо. Переднее колесо болталось из стороны в сторону и могло в любой момент слететь с передних роликов, я же из последних сил пытался его удержать – тренер всё ещё придерживал велосипед.

– Возьми себя в руки, расслабься, – командовал он, – и прибавь оборотов.

Я стал крутить педали быстрей, переднее колесо успокоилось – я почувствовал равновесие, а вместе с тем и уверенность. У меня стало получаться.

Тренер отошёл в сторону, но мне было уже всё равно. Я крутил педали велосипеда, увеличивая обороты. Это оказалось и правда легко и вместе с тем удивительно. Я крутил и крутил эти педали и не хотел останавливаться.

– Достаточно, Володя, – сказал тренер, – тормози, тренироваться будем в следующий раз, другим ребятам тоже нужно попробовать.

Я нехотя остановился и слез с велосипеда.

– Молодец, – сказал он, – нормально прошёл испытание, добро пожаловать в секцию.

Дальше всё закрутилось, как на этом станке, в калейдоскопе дней. Время перестало быть длинным, течение жизни ускорилось, и я, подхваченный этим течением, на своём велосипеде устремился вперёд.

Тренировки, учёба, соревнования, снова тренировки.

Мне пришлось привыкать к новому ритму.

Тренер оказался прав: физически я не был готов и отставал от ребят, часто мне приходилось плестись в хвосте. Но я, как верно заметил Иван Трофимович, был упорен и не собирался сдаваться. Примерно за шесть месяцев каторжного труда я стал значительно сильней и смог в этом плане догнать многих ребят из нашей команды. Я не стал лучшим и предполагал, что скорее всего никогда лучшим не стану, но это и не было для меня сверхзадачей. Я достиг состояния, при котором мог уверенно двигаться вперёд и получать от этого удовольствие.

Спорт стал для меня образом жизни. Тогда я этого не понимал – просто жил, тренировался, учился и стремительно продвигался, к неявной на тот момент для меня цели.

Всё так и шло целых пять лет, до тех самых пор, когда…

* * *

– Смена! – крикнул я своему другу Сашке и сместился левее, пропуская его вперёд.

Мы участвовали в групповой командной гонке на 50 километров. Гонка подходила к концу. Мы были последними из своей команды, у кого оставался небольшой шанс добраться до финиша в первой десятке, – все остальные отстали.

Сил почти не осталось, мы пытались удержаться за группой лидеров из шести человек, маячившей перед нами метрах в тридцати, но разрыв постепенно увеличивался. За нами, метрах в ста, догоняя нас, двигалась группа из десяти человек. Впереди начинался крутой подъём на холм, а за ним несколько километров дистанции до финиша. Догнать кого-либо было для нас уже нереально. Мы старались как можно меньше отстать от лидеров и не позволить группе, наступающей нам на пятки, нас догнать, но и это было для нас почти непосильной задачей.

– Смена! – крикнул мой друг, и на этот раз я выдвинулся вперёд, закрывая Сашку от ветра.

Вот и подъём; я переключился на пониженную передачу и прибавил оборотов, то же самое сделал и мой друг. Солнце, лёгкий ветер, шуршание шин и невероятная бесконечная усталость – вот и всё, что мы ощущали в тот момент. Вся вселенная сузилась для нас до нескольких десятков метров разогретого солнцем асфальта.

Я понял, что не могу удерживать прежний ритм, собрался крикнуть об этом своему другу и попросить смену.

Крикнуть я не успел.

Внезапно всё для меня изменилось.

Мир, окружающий меня, застыл, словно уснул. Ветер, сопротивляясь которому я двигался вперёд, исчез. Звуки, заполняющие всё вокруг, стихли. Даже солнце стало менее ярким. Это казалось странным, словно я преодолел невидимую черту, за которой всё, что окружало меня, стало другим. Вместе с тем я ощутил каждой клеткой своего тела пространство, окружающее меня, слился с ним, стал его частью, видел все его составляющие одновременно – склон холма с его серпантином дороги, группу лидеров, постепенно удаляющуюся от нас, своего друга, едущего за мной, крутящего педали в каком-то замедленном ритме, ребят догоняющих нас. На мгновение мне показалось невозможное – я увидел за склоном холма, в нескольких километрах впереди, линию финиша с группой людей, ожидающих окончания гонки.

И ещё…

Усталости больше не было – я перестал её чувствовать.

– Держись, Сашка, – крикнул я и, привстав с седла, резко прибавил оборотов.

Дорога устремилась мне навстречу. Несколько минут – и я догнал лидирующую группу, а ещё через минуту оказался первым. Въехал на вершину холма и оглянулся назад. Мой друг безнадёжно отстал. «Ничего не поделаешь – гонка есть гонка», – подумал я и прибавил ещё.