Варвар 2. Исступление

Марат… Это ведь он? Он пришёл зачем-то? Но здравый смысл подсказывал, что Хаджиеву тут делать нечего. А вот тот беззубый байкер вполне мог допить своё пиво и пойти «по бабам».

Медленно повернулась к мужчине и облегчённо выдохнула, когда встретилась с искрящимся улыбкой взглядом моего соседа.

***

Сидя в кромешной темноте, играл с её заколкой, то и дело прокалывая пальцы острым концом. Боли не чувствовал. Она поселилась где-то в груди ещё с той ночи и больше не хотела уходить. Никакая другая боль не могла её затмить.

А Снежана не уходила из мыслей. Прочно засела. Как та боль.

Он с трудом нашёл в себе силы уйти тогда от неё, понимая, что ещё одно такое свидание и всё… Не сдержится. Вернёт Белоснежку себе. Продолжит эгоистично мучить её и с усердием мазохиста истязать себя.

- Шеф…

- Да, Ахмед?

- Там девушек привели. Троих. Будете смотреть или сразу в комнату?

Вздохнул, откинувшись на спинку кресла.

- Отправь их обратно. Не хочу.

- Но вы же сами…

- Отправь, блядь, их обратно! Что не ясно?! - рявкнул, поднимаясь с кресла, и Ахмед тут же испарился.

Ударил кулаком в стену и взревел от ярости, разрывающей нутро. К ней нужно. Сейчас. Просто увидеть. Просто ощутить её запах.

Нёсся по пустынной дороге под двести, выруливая одной рукой, а второй сжимая израненной рукой заколку. Всё. Не сможет больше без неё. И хрен с ним, с тем словом Марата Хаджиева. Он его дал, он же и заберёт.

***

- Ты кто такая? - сжал горло женщины, а та испуганно запищала и повисла на его руке. - Кто такая, спрашиваю?! Снежана где?!

- Няня… Я няня… Снежана меня наняла… - и закашлялась, когда отпустил её.

- Она где? - в голову закрались хреновые догадки, но как-то странно это - с тихой, домашней училкой они не сочетались.

- Я не знаю, - женщина испуганно попятилась к двери, нащупала ручку. – Я, правда, няня я…

- Понял. Куда ушла Снежана? - перебил её, закрывая приоткрытую дверь, тем самым показывая няньке, что её никто не отпускал.

- Не знаю… Она каждый вечер уходит, а приходит только под утро. Работает, наверное… Я только за ребёнком наблюдаю, вдруг он проснётся…

Перед глазами всё побагровело от ярости. Ещё мгновение и планка упадёт окончательно. На миг закрыл глаза, чтобы не раскрошить этот долбанный дом в пыль.

- Сколько тебе должна Снежана?

- Нисколько. Она заплатила. Прошу вас, можно я уйду? Я ничего не сделала…

Марат скривился от злобы, разрывающей внутренности. Сука! Вместо того, чтобы сидеть со своим ребёнком, оставила его на тётку, которая готова оставить мелкого наедине с незнакомым мужиком, а сама где-то хуевертит. Отчаянно не хотелось верить, что он прав, и Снежана нашла себе мужика. А, может, с бывшим муженьком опять снюхалась? Хотя это вряд ли, конечно. Слишком глупо и бесперспективно.

- Пошла вон, - распахнул дверь, и нянька вылетела на улицу пулей.

Не глядя, отбросил пиджак в сторону, прошёл в дом. Окинул помещение внимательным взглядом, выругался. Как давно она не ночует дома? И какого хрена он не приставил за ней наблюдение?

За спиной послышался шорох, и Хаджиев резко повернулся. Замер, встретившись взглядом с ребёнком. Тот стоял в синей пижаме с медведями, сонно потирал глаза и, зевая, разглядывал ночного гостя.

- Привет, - Марат присел, протянул ему руку, а мелкий подошёл ближе. - Давай, как мужики поздороваемся, - подбодрил парня, и тот шагнул уже смелее. В детских глазах промелькнуло узнавание, и мальчик протянул руку. - Вот так, молодец, - сердце заколотилось о рёбра с бешеной скоростью и сжалось в спазме боли, когда пожал пальцами маленькую руку. - Твоя мама скоро придёт, - пусть только попробует не прийти! - Есть хочешь? - пацан отрицательно мотнул головой. - Пить? - снова нет. - Тогда пойдём… Где там твоя комната?

Идти в детскую категорически не хотелось. Внутри всё адски этому противилось, и память снова била ножом под рёбра, показывая картинки из прошлого. Как будто не его прошлого. Когда-то он также укладывал своего сына спать, а тот смеялся и капризничал, чтобы отец не уходил, побыл с ним ещё немного.

Захрустели челюсти, так сжал зубы, когда мелкий взял его за руку, чтобы отвести в свою комнату. Блядь, как же больно. Как выворачивает всего.

- Ладно. Пойдём.

В детской спальне горел ночник, разбрасывая по стене с синими обоями загадочных зверушек, и Марат, выдохнув, больше не смог вдохнуть. Точно такие же обои были в спальне его сына. Он сам ткнул в них пальцем, когда Залина показывала ему варианты. Сам следил, чтобы рабочие сделали всё в срок, и сам занёс сына в его комнату впервые. Теперь та комната похожа на склеп. Игрушки лежат на своих местах, как было при жизни сына, только нет в них больше радости. Всё мертвое давно, как и душа Марата Хаджиева. Лишь Варвар держит его на этом свете. Своей яростью глушит боль и заставляет просыпаться по утрам, чтобы враги боялись, а память его семьи жила.

Мелкий сам забрался в постель, а Марат так и остался стоять у двери, не в силах шагнуть вперёд. Выдохнул, закрыл глаза. Сконцентрировался на Снежане, но помогло мало. Теперь, кроме боли, проснулся ещё и гнев.