Вас любит Президент

– Люк, заткнись, – сказал Винс. – Я говорил тебе, что со спичками играть нельзя.

– Я не играл со спичками.

– Он играл с пистолетом, – справедливо заметила Кимберли. Она очень любила справедливость.

– С каким еще пистолетом?

– В кухне. Ты стреляешь, и загорается огонь.

– Сигаретная зажигалка, – предположил Роджер Вудз.

– Зажигалка для духовки, – сказал Джон. – Точно.

– Я ему говорила не играть с пистолетом, – объяснила Кимберли.

– Я не играл. Она врет.

– Я не вру, – сказала она. – Я никогда не вру. Я хорошая. Я всегда хорошая.

– Ты всегда врешь, – сказал Люк. – Пошла на хуй.

– Эй, – сказал Винс.

– Он играл с пистолетом, – настаивала Кимберли.

– Я не играл. Я только один раз его включил. Я хотел посмотреть, как он работает.

– В кухне? – спросил Винс.

– Что?

– Ты включил зажигалку в кухне?

– Нет.

– Где ты ее включил?

– В комнате, где большой стол.

– Он весь день играл с пистолетом, – сказала Кимберли, богиня справедливости.

– Я не знал, – сказал Люк.

– Книжная полка, – предположил Винс.

Люк не понял.

– Занавеска, – сказал Джон.

– Это я нечаянно, – сказал Люк. – Я не хотел.

– Ну хорошо, – сказал Винс. – Мне все равно, где эта сука. Как здесь ловят такси?

– Я могу вам вызвать такси, – сказал Рики с энтузиазмом. – Хотите?

– Конечно. Спасибо.

Рики вытащил мобильник и набрал номер.

– Ну хорошо, – сказал он, когда Винс, Джон, Роджер и дети залезли в машину. – Счастливого пути. Роджер, спасибо, мужик. Ищи статью в завтрашних газетах.

– Удачи, – скептически сказал Роджер.

Таксист резко взял с места и сделав несколько лихих поворотов, проследовал под стрелку, указывающую на въезд Тёрнпайка. Въезд оказался перекрыт – его чинили. Таксист выругался и дал задний ход.

– Помедленнее, – сказал Винс таксисту. – Я серьезно. У тебя в машине дети. Думай, что делаешь.

– Эй, Винс, – тихо сказал Джон. – Нельзя при детях унижать представителей сектора услуг. Дурной тон.

– Дети спят, – сказал Винс. – И вообще – дурацкая была затея их здесь прятать. Никто за ними не гнался, и за мной тоже.

– Ты уверен?

– Конечно уверен. Я перепугался, что-то вроде паранойи, а Гвен подыграла. Думаю, что ей просто нравятся приключения.

Отец Гвен знал то, чего не знал Винс. Документы были готовы, детей можно было отобрать у Винса в любой момент. В документах Винс классифицировался как человек, не заслуживающий доверия. Время от времени Джон нанимал специалистов, дабы избавиться от микрофонов, которые Гвен непрерывно сеяла по всему особняку. Ничего не помогало. Гвен знала о деле прав на детей и, очевидно, приняла собственные меры, возможно для того, чтобы угодить Винсу, в коего была влюблена. Джон решил не поднимать эту тему, даже ради того, чтобы защитить дочь. Вместо этого он повернулся к Роджеру.

– Как дела? – спросил он.

– Счастлив рапортовать, что все идет отлично, – сказал Роджер. – Всё и все в полном порядке. Прошу меня извинить, ребята, мне нужно некоторое время погрустить молча. Оставьте меня в покое.

И Джон и Винс удивились этой внезапной вспышке – спокойный, мягкий характер Роджера с ней не вязался.

Помолчав, Винс сказал:

– Слушай, Роджер, у меня к тебе есть дело.

– Ага, – сказал Роджер равнодушно. – Надеюсь, что оно доброе.

– Я написал статью…

– О, вы написали статью, сэр? – саркастически переспросил Роджер.

– Проблема только одна…

– О, со статьей проблема, а?

Джон рассмеялся.

– Прекратите вы, оба! – потребовал Винс.

Люк проснулся, сказал «Умри, грязный зеленый инопланетянин», и снова уснул.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь ее проверил, с карандашом, – объяснил Винс. – Хорошо бы, если бы ты. Если не возражаешь. Я заплачу тебе столько, сколько ты сочтешь нужным.

После примерно десяти секунд саркастического молчания, Роджер сказал, —

– Согласен. О чем статья?

– Позже обсудим.

«Летняя резиденция» Винса находилась на западном берегу Гудзона, в трех милях от Найака, и представляла собой большой, просторный дом, напоминающий особняки Золотого Берега. Особняк куплен был после того как Винс и Илэйн появились в одном из ресторанов Золотого Берега и нашли, что принимают их слишком холодно.

Дрова весело трещали в камине в главной гостиной. Едва одетая экономка – солидная, рассудительная женщина лет сорока и друг ее, чуть моложе, с козлиной бородкой, прервали прелюдию к соитию и быстро поднялись с ковра, делая виноватые жесты.

– Простите, – сказал Винс. – Я понимаю, что это неожиданно очень. Наверное, нужно было оповестить звонком…

Говоря это, он почувствовал себя глупо. В конце концов это его дом. Следует воспринимать как должное что в отсутствие хозяина прислуга будет развлекаться, но с другой стороны риск быть прерванными – естественный, его следует принимать в расчет, когда используешь хозяйский дом в собственных любовных целях.

Винс удалился. Мужчина с козлиной бородкой быстро оделся и через три минуты исчез, не сказав никому ни слова.

Винс и Джон перенесли детей в детскую и уложили в кровати. Джон сказал, что отдохнет, и ушел в гостевую спальню. Экономка вышла к Винсу в кухню. Роджер закрыл холодильник, оперся о раковину, и стал смотреть и слушать.

– Я понимаю, вы меня сейчас уволите, – сказала она.