Вас любит Президент

– Нет. Почему? – удивился Винс.

– После того, что случилось…

– Ничего не случилось, – сказал он. – Кофе хотите?

– Сэр…

– Вот вам кофе. Послушайте, окажите мне услугу. Мне нужно быть в городе завтра, и послезавтра тоже, и, возможно, на третий день тоже. Не присмотрите за детьми? Я вам заплачу. Двести долларов, сверх вашей обычной платы, в день. Как вам?

– Я не уверена, что…

– Если не можете, не порекомендовали бы кого-нибудь из ваших знакомых?

– Я могу.

– Очень хорошо. Мы сейчас пойдем в библиотечную комнату, Роджер и я. Мне очень жаль, что так получилось давеча. Если я чем-то могу помочь, скажите. Как насчет отпуска? Поезжайте куда-нибудь. Я заплачу за билеты и отель, и любые расходы. И возьмите своего бойфренда с собой.

– Почему бы вам не купить ей хоккейный клуб? – спросил Роджер, отпивая кофе. – Айлендерз уже лет пять ищут покупателя. Рынок плохой, можете купить со скидкой. Согласятся на сто миллионов, если поторгуетесь слегка.

– Заткнись, Роджер, – сказал Винс. – Ну так что же? – он снова повернулся к экономке. – Я за все плачу. Трехнедельное путешествие для двоих.

– Э … сэр, это не очень хорошая идея…

– Он художник? Вы хотите сказать, что он горд и наверняка откажется?

– Он входит в десятку самых богатых людей в стране, – сообщила она, закатывая глаза. – Скупердяй страшнейший. Большая часть земли в этом регионе принадлежит ему. И он скорее всего согласился бы на ваше предложение, и именно поэтому я отказываюсь. Мне и так перед вами неудобно. За детьми я послежу, не волнуйтесь. Я думала, вы рассердитесь на меня.

Она хотела добавить, что покойная жена Винса чуть не уволила ее как-то раз за похожее нарушение этикета. Но не добавила из чувства такта. Как многие другие граждане Республики, она считала, что Винс нанял кого-то, чтобы убить надменную снобистскую шлюху, и, по ее мнению, шлюха это вполне заслужила. Если бы она, экономка, была бы мужем шлюхи, она тоже наняла кого-нибудь, чтобы шлюху убить.

Роджер пожал плечами. Вот он опять – в нужном месте в нужное время. Опять происходит сенсационное. Опять репортаж писать не о чем.

Винс и Роджер удалились в библиотеку с массивными дубовыми столами и стульями и антикварными книжными полками. Винс открыл спортивную сумку и вытащил черновик. Роджер вытащил портативный компьютер.

– Надеюсь, ты сможешь разобрать мой почерк, – сказал Винс.

– Я любой почерк разбираю, – сообщил Роджер обыденным тоном. – Меня этому учили.

Некоторое время он читал черновик, а Винс ерзал в кресле, нервно поглядывая на чтеца.

– Ладно, – сказал Роджер. – Главная проблема не в грамматике, которая, кстати сказать, лучше, чем я предполагал, и не в структуре, которую можно подправить. Проблема в ключевых словах, или, если желаете, в расхожих словах. Они все стоят не там, где должны стоять, и служат не тому, чему должны служить.

– Объясни.

– На мой взгляд, вам не следует использовать расовый козырь.

– Э … Не знаю. А что, не поможет?

– Нет. Хуже сделает. Детям будет хуже.

– Почему?

Роджер закурил. Винс дал ему пепельницу.

– Представьте себе, – сказал Роджер. – Ваша дочь идет учиться в университет. Там встречает парня, который ей нравится. Парень смотрит на нее и думает – а, это же та самая девушка, чей отец ушел от обвинений в убийстве потому, что он черный и знаменитый. Вам бы не хотелось, чтобы такое произошло?

– Нет, – сказал Винс, чувствуя, как ему становится дурно.

– Хорошо, – сказал Роджер. – Никаких расовых инсинуаций. Расхожие, или сигнальные, если хотите, слова, такие как – «предубеждение», «нечувствительные», «враждебно настроенные», и так далее – от них нужно избавиться. От всех. В чисто логическом смысле вы используете их правильно, но логика с политикой не связана. Как только люди слышат слово «предубеждение», они тут же думают – «расовое» – не так ли.

Винс подумал.

– Да, – сказал он. – Ты прав.

– Прекрасно, – сказал Роджер. – Теперь, когда мы избавились от этих слов, то что осталось – сплошное нытье. Вам нельзя сейчас ныть, Винс. В конце концов вы же чемпион мира в тяжелом весе. Так что вместо «мои бедные ребятишки» следует писать «мои дети», а вместо «журналист никогда не сожалеет о сделанном» – хмм … ага – «будь у этих журналистов хоть немного здравого смысла, они бы осознали, что есть разница между правдой, на которую указывают все свидетельства, и ложью, которую они сами придумали только для того, чтобы позлорадствовать за счет человека, попавшего в беду»

– Не слишком ли напыщенно? – спросил Винс.

– Может быть, но все равно лучше чем «сфабрикованные» и «сраженный горем вдовец», – парировал Роджер.

– Хорошо. Так что нам сейчас делать?

– Вы сидите рядом со мной и смотрите, как я печатаю. А потом разберем вместе каждое предложение. Идет?

– Согласен.

***