Васек Трубачев и его товарищи

– «Дорогие товарищи! С далёкой Украины летит до вас мой партизанский привет и моя думка. Сообщаю вам, что во всю силу бьём мы фашиста, много их, гадов, уже выбили, но и своими дорогими людьми пострадали. Вынес мой верный конь Гнедко с поля боя раненого бойца, вашего вожатого Митю. Истекающего кровью домчал его конь до лагеря и сам, раненный в ноги, упал на землю перед нашей землянкой. Тяжкие раны получил в бою ваш Митя. А было это так. На рассвете выехал он в разведку с Яковом Пряником, было с ним ещё пять бойцов. И попали они навстречу большому отряду фашистов и полицаев. Пробивались с боем, уложили гранатами сорок человек… Крепко бились партизаны, да не можно было одолеть врага. Приказал ваш Митя товарищам пробиваться к лагерю, а сам остался один, коло убитого Якова Пряника. Бил гранатами по врагу, а как кончились гранаты, вскочил он на Гнедка, вынул острую саблю и пошёл в бой – один против всех, врукопашную. Уже трижды раненный был ваш герой Митя; только почуял мой верный конь – течёт между его ушами горячая кровь, заливает глаза. Упал боец на крутую шею, ослабла в руке уздечка… И вскинул мой боевой конь передними копытами, разметал вокруг себя врагов и помчался вихрем к партизанскому лагерю… Дважды догоняла его вражеская пуля, тяжко ранило Гнедка в ноги и в бок, смешалась кровь бойца и коня… Далеко в лесу услышал я топот и ржание. Выбежал сам не свой из землянки…

Сняли мы с седла Митю, перевязали ему раны. Перевязали и Гнедка.

Сообщаю вам, дорогие товарищи мои: тяжко ранен ваш Митя. Командир хлопотал перевезти в госпиталь, да не можно его с места тронуть. Бессменно сижу я с ним, помогаю чем могу сестрицам; только в первый раз сегодня ночью открыл он глаза, вспомнил про убитого Якова Пряника, тяжело вздохнул. «Перешли. – говорит, – моим ребятам комсомольский мой привет. Может, не суждено нам свидеться больше. Да скажи, пусть напишут ребята письмо моим родителям… Пока жив я, повоюю со смертью, а подготовить стариков всё ж надобно».

Пересылаю вам, товарищи мои, это письмо с верным человеком.

Был и я в бою, награждён медалью «За отвагу», бил врага и не боялся смерти! А теперь сижу коло Мити и плачу. Словно брата родного лишаюсь. И партизаны наши целый день коло землянки сидят, не отгонишь, не упросишь уйти. Так что, други мои, товарищи, не допустим мы к вашему Мите смерть, пока сила наша будет… А Гнедко мой навек хромой остался. Отвоевался мой добрый конь! Почёт и уважение ему от всех партизан, а кончится война, заберу я его к себе, будем вместе в колхозе жить.

Остальные наши пока что все живы, шлют вам свой партизанский привет. Сообщите, что знаете о своём учителе, тётя Оксана дуже по нём скучает.

А Степан Ильич из соседнего села тайком знаменитого доктора привёз. У того доктора в чемодане инструменты всякие. Може, и выдужает наш Митя… А известного вам доблестного бойца Якова Пряника схоронили в почётном месте, рядом с Иваном Матвеичем да Николаем Григорьевичем. Там и дед мой лежит с ними рядом.

Кланяются вам ещё с пионерским приветом Грицько да Федька Гузь. И про Игната стало известно, что состоит он связным в другом отряде, виделся с ним Коноплянко. Гора с горой не встречаются, а человек своего человека всегда найдёт.

Учимся мы и учёбу не забываем. Этой весной держали экзамен перед Степаном Ильичом и Мироном Дмитриевичем в шестой класс. А готовил нас Коноплянко. Кончится война – он к нам в школу пойдёт заместо Марины Ивановны.

Прощайте, дорогие товарищи! Ещё сказал бы я отдельные слова Севе вашему, да, може, наступит час, сядем рядом, возьмёмся крепко за руки, тогда и скажу… Только б ожил ваш вожатый Митя, доблестный боец и партизан, верный своему комсомольскому слову. А победа наша не за горами. Остаюсь верный сын своей Родины

боец-партизан Гена Наливайко».

Ребята молча плакали. Вася, выслушав письмо, сказал:

– Не любил слёз мой командир. Он говорил так: «Не плакать нужно о погибшем товарище, а почтить его память большими и славными делами!» Вот как говорил мой командир! – повторил Вася, глядя прямо перед собой потемневшими глазами.

В госпитале окончился обед. В палату сходились раненые. В коридоре слышался голос старшей сестры. Трубачёв поднялся:

– Мы пойдём, Вася!

– Мы пойдём! – повторили за ним ребята.

Один за другим они осторожно перелезли через окно и скрылись из глаз.

– Вот это гости! Гляди, какой способ придумали! Сестры испугались, что ли? – смеялись бойцы.

А ребята шли по улице, не зная, куда и зачем они идут.

Далеко-далеко, на Украине, в партизанском лагере, тяжко страдая от ран, лежал их друг и старший товарищ Митя.

Внезапно Васёк остановился.