Ваша до рассвета

Взгляд Саманты опустился на ее крепкие кожаные полусапожки. После ее беспокойной прогулки по парку, они выглядели еще более протертыми и пыльными, чем обычно… Она снова посмотрела на туфли, прикусив губу. Конечно, никому не повредит, если она их наденет. В конце концов, сколько шансов, что они ей подойдут? Схватив рожок для обуви, Саманта шлепнулась на ковер и стала расстегивать свои сапожки.

* * * 

Саманта привыкла топать по особняку в практичных ботинках. В изящных туфлях на низких каблуках, застегнутых на лодыжках, она чувствовала себя так, словно плавно спускалась по длинной спиральной лестнице. Она украдкой взглянула на свое отражение в стенных зеркалах, проходя через холл. Она бы не удивилась, если бы заметила тонкие крылышки, пробивающиеся с полуобнаженных плеч в кремовом муслине своего изящного платья.

В элегантной юбке, волнами спадающей до лодыжек, она чувствовала себя не добропорядочной медсестрой Габриэля, а глупой девчонкой с сердцем, полным надежды. Только она знала, насколько опасной может быть эта надежда. Поворачивая к столовой, Саманта вытащила свои домашние очки из кармана платья и вызывающе надела их.

Несмотря на то, что слуг не было в поле зрения, она не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают, а двери за ее спиной осторожно открываются и закрываются. Проходя через гостиную, она могла поклясться, что услышала тоскливый вздох, а потом радостное хихиканье Элси, впрочем, торопливо приглушенное. Она резко обернулась и увидела, что двери гостиной приоткрыты. В темной комнате, казалось, никого нет.

Она добралась до столовой, как раз когда напольные часы начали бить восемь часов. Внушительные двери красного дерева были все еще закрыты. Саманта поколебалась, неуверенная, что ждут именно ее. Габриэль, должно быть, чувствовал себя попрошайкой на своем собственном банкете, когда ждал несколько дней назад, пока она его позовет.

Собрав нервы в кулак, она поправила накидку и громко постучала в дверь.

– Войдите.

Саманта приняла сухое приглашение и обнаружила за дверью стоящего во главе стола при мерцающем свете свечей молодого принца с портрета.

Глава 13

«Моя дорогая Сесиль,

Должен предупредить, что Вы поощряете мою смелость на свой страх и риск…»

* * * 

Мужчина, стоящий во главе длинного стола, мог бы стать украшением любой гостиной Лондона. От сверкающей алмазной булавки, скрепляющей безупречные складки его белоснежного шейного платка, до жизнерадостных кожаных кисточек на его второй паре отличных гессенских сапог, он выглядел так, что любой камердинер мог бы раздуваться от гордости. Его кружевная манишка и манжеты отлично оттенялись коротким темно–синим фраком и парой панталон буйволиного цвета, которые облегали его узкие бедра, как вторая кожа.

Его старомодно длинные волосы были стянуты сзади черной бархатной лентой, обнажая сильную линию его челюсти и резкие черты его лица. Мягкий свет свечи смягчал края его шрама и скрывал пустоту взгляда.

У Саманты перехватило горло от желания, которое она не могла себе позволить чувствовать.

– Надеюсь, я не заставила вас ждать, милорд, – сказала она, делая легкий реверанс, который он не мог видеть. – Я планировала обедать в комнате для слуг. Где я и должна обедать по праву.

Правый уголок его рта дернулся. – В этом нет необходимости. Сегодня вечером вы не моя медсестра. Вы – моя гостья.

Габриэль заботливо подошел к стулу справа от своего и, отодвинув его, выгнул золотистую бровь в приглашении. Саманта заколебалась, зная, что для нее было бы намного безопасней, если бы она села на противоположном конце стола, вне его досягаемости. Но Габриэль выглядел таким по–мальчишески полным надежд, что она быстро обошла вокруг стола и присоединилась к нему. Когда он наклонился, чтобы помочь ей пододвинуть стул, она тут же ощутила силу его мускулистых рук и жар, исходящий от его широкой груди.

Он опустился на свое место за столом.

– Надеюсь, что вы не возражаете против Вустерского фарфора. Я боюсь, что Веджвуд стал жертвой неудачного несчастного случая.

Губы Саманты дернулись.

– Как трагично. – Оглядевшись вокруг, она поняла, что буфет пуст, а на покрытом скатертью столе стоит множество блюд, все в пределах легкой досягаемости. Она посмотрела на блюдо, полное свежей земляники. – Я не вижу, чтобы кто–то собирался нам прислуживать. Вы отпустили слуг?

– Я подумал, что они заслужили передышку. На этой неделе они были очень усердны.

– Я так и подумала. Должно было потребоваться много часов работы на одно это платье.

– К счастью, в этих новых стилях используется очень мало ткани, и Мэг смогла сметать его всего за одну или две бессонных ночи.

– А сколько бессонных ночей страдали вы, милорд?