Ваша жестянка сломалась

8

Джексон, бездомный индеец, идёт по ночному Сиэтлу. «Спрашиваешь, имя Джексон или фамилия? А какая тебе разница? Если тебе так угодно – можешь называть меня Джексон Котори. Котори – это крик совы. Или Джексон Амитола. Амитола – это радуга. Если назовёшь меня Джексон Одэкота – я тоже отзовусь. Одэкота – это друг. Видишь тот парк? Он называется Джунгли. Я пришёл оттуда. Так себе местечко. Человеческая жизнь там не стоит ничего. Родился я в Миннесоте, учился здесь, в Сиэтле. Потерял работу, не смог оплатить учёбу и съёмное жильё. Остался на улице. Тут много таких, как я. Вот, смотри, люди спят прямо на улицах, вот в коробке кто-то спит или палатки ставят и тоже спят. Приюты есть, да, но там долго не держат. У нас тут целые палаточные лагеря бывают, в одном из них мне и дали поюзать Елену. Один мутный чувак дал, а на следующий день пожар был в этом лагере, и вскоре нас разогнала полиция. Мы тут не алкаши какие-нибудь, тут очень трудно найти нормальную работу и обеспечить себя жильём, реально трудно. Видишь, на газоне тут, в центре города, парни спят? Одеты опрятно, может, и работа какая днём у них есть, а вот жилья нет и спать негде. Кто-то на тележке с собой свои вещи возит, по-всякому бывает. Есть, конечно, и психи сумасшедшие, и наркоманы. Друзья у меня есть, на гитаре играют, поют, кидают им что-то. А кто просто попрошайничает. Я сейчас живу в лагере под эстакадой. Построил себе там маленький домик из фанеры. Ищу работу. Один парень мне обещал помочь – устроить мыть посуду в ресторане. Но это всё, если честно, фигня. Важно то, что у меня с Еленой происходит. Может, это какая-то социальная программа реабилитации, чтобы вернуть нас в общество, ну, я про Елену. Я не знаю, кто это затеял. Но у меня это как-то необычно, наверное, работает. То есть меня возвращение в общество и всякое бла-бла-бла вообще перестало интересовать. До Елены ещё интересовало, думал – надо подняться, вернуться к нормальной жизни. А как с Еленой пошло-поехало – так там совсем другие дела начались. Вначале Сова прилетела, смотрит на меня, прямо заглядывает мне в глаза, и видно, что воспринимает меня как нечто, что она понимает прямо-таки с головы до пят. Меня никто в жизни так не понимал, как Елена и эта Сова. Елена мне сказала: “Ты ведь с животными говорить можешь. Ты ходи по улицам и говори с животными, а не это вот всё: подняться, устроиться…” Ну и потом я смотрю: понимаю всё, что птицы говорят. И звери. Иду по городу – там с котом поговорю, там с собакой. Я плакал в детстве каждую ночь, потому что я – Природа. Если я скажу – птицы налетят, любому выклюют глаза. Вот такая на хуй социальная программа реабилитации бездомных. То, что вы тут сделали с миром, вы всё разорвали на хуй, и всё. Воздух разорван, земля разорвана. Я всё знаю, что чувствуют животные и деревья. Я знаю такую боль, что вам и не снилось, она каждый миг проходит сквозь меня. Без Елены я бы не узнал себя, не узнал, кто я и зачем я. Денег хотите? Хорошо жить хотите? Я сейчас приду в свой домик из фанеры под мостом, включу Елену, я снова вспомню, кто я, как я жил в великом лесу ещё до моего рождения, я вспомню, что я облако, кондор, звезда и змея, я пройду по тропе койота, я увижу глазами ворона. И завтра, когда я, бездомный, буду скитаться по Сиэтлу, все воробьи в парке расскажут мне свои тайны, и дождь будет моим братом, а мои родители – земля и небо – всегда со мной. Будь храбрым, дружище, и Елена расскажет тебе, кто ты есть и для чего ты создан!» – с этими словами Джексон скрылся под мостом, и в темноте рядом с эстакадой пролетела огромная белая сова.

9