Василий Темный

Теперь, по прошествии многих лет, исчезла всякая надежда обезопасить Русь от татаро-монгол с помощью литовцев и ляхов. Сейчас он понимает, какую опасность принесли ляхи и литва русским землям. Захватив многие русские княжества, литва и ляхи принесли с собой не только политическое и экономическое господство, но и попытки подчинить православие католицизму в форме унии.

Немало седин добавили ему, Борису Александровичу, набеги литвин и ляхов.

Никакие прежние договоры тверского князя с Витовтом не спасали Русь от набегов Литвы и Польши.

Теперь вот разбойная крымская орда постоянно грозит. Вырвутся крымцы из-за Перекопа и устремляются грабить Польшу и Литву, а то и на Москву и Тверь повернут своих коней.

А еще седины в голове прибыло от самой жизни. Не заметил, как и отцовство пришло, дети: сын Михаил, Марьюшка, любимица. Судьба ее заботила. Невеста уже, за десятый годок перевалило. Сколько раз думалось, кого в мужья ей, из дома ли боярского, а может, из семейств русских княжеств.

Марья, Марьюшка, лада… Когда бы ни появился князь Борис на женской половине дворца, мысли о дочери…

Все годы, сколько княжит Борис Александрович, государственные заботы беспокоят. Издавна, еще от времен великого князя тверского Михаила, одолевали князей тверского и московского мысли, кому великим князем быть. И князя Бориса эта мысль одолевала. Ноне же распри московские стояли, будто на распутьи Борис, чью сторону занять. Видел, как Шемяка со своими сторонниками Русь раскачивает, и коли ему и дале волю дать, погубит землю русскую. Не о единстве печется Шемяка, а о власти своей. О том же многие бояре тверские великому князю Борису говаривали.

С той поры, как Василий в Новгород Великий бежал, никаких вестей о нем не ведает тверской князь.

* * *

Все, что творилось и чем жило княжество Тверское, обо всем докладывалось князю Борису. С утра новости доносил дворецкий, потом с докладной являлись бояре.

Боярин Семен был в курсе всех событий. Он первым известил о побеге князя Василия в Великий Новгород. Прознал он об отказе вече принять московского князя и о том, что Василий с сыном направились в Вышний Волочек.

И когда боярин Семен доложил о том великому князю тверскому, тот наказал дворецкому:

– Проследи, дворецкий, чтобы никто не посмел чинить никаких обид князю Василию. Тверь готова принять московского князя и приютить его.

Еще Василий границы Тверского княжества не переехал, как в Тверь заявился можайский боярин Афонька, привез князю Борису письмо. В нем Шемяка потребовал выдать московского князя Василия.

Прочитал тверской князь это письмо, призвал князя Холмского, а можайцу сказал:

– Тверь своим умом живет и князя Василия Шемяке не отдаст. Мы ему не подвластны. А еще передай можайскому князю, что дорога в Тверь ему заказана. И еще, да будет им ведомо, судить и казнить Рюриковичей одному Богу дозволено. А с Шемяки за все его козни, что творит, Господь спросит.

* * *

К Твери подъезжали, когда весна силы набирала. Сначала набухли почки в клейковине, потом вдруг разом лопнули и зазеленел лес. Василий все принюхивался, спрашивал:

– Скажи, Иван, березка лист дала?

– Пустила, отец.

– Тогда вели остановиться, хочу самолично обнять березоньку, первый листок пощупать.

Выбрался из колымаги и, поддерживаемый сыном и боярином, подошел к ближней березе. Долго поглаживал ее гладкий ствол, пощупал появившийся листочек, прошептал:

– Голубочки мои, не суждено зрить мне, как подрагиваете на ветерке, красуетесь, ровно невесты стройные на выданьи.

Возвращался к колымаге молча, усаживался и, забравшись в угол, молчал. Княжич не мешал отцу думать. Догадывался, мрачные у него мысли. Слепота его гнетет, неизвестность. И он, Иван, в страхе, как жить дальше? Чем судьбу отца облегчить? Ждал, чем кончится неопределенность. Тревоги не покидают. Ужели и Тверь встретит их как и Новгород Великий, откажется принять их, дать приют. И тогда предстоит им уехать в Литву, жить в чужих землях.

Но княжич не заводил с отцом о том речи, с нетерпением ждал, что скажут им тверичи.

Княжич еще города не увидел, лишь далекий гул колокола послышался и донеслись людские голоса. Высунулся Иван в оконце, толпу разглядел, священники в ризах, впереди в красном плаще, волосы ветер треплеет, тверской князь с боярами и люд.

Радостно забилось сердце у княжича Ивана, ждут их тверичи, значит, примет Тверь князя московского Василия…

Допоздна засиделись в большой дворцовой палате тверской князь с московским да княжичем Иваном и боярами ближними: Ряполовским, дворецким и Холмским.

Вели разговор о Шемяке, как по-воровски Москву захватил и Василия с великого княжения скинул. Речь перекинулась на можайского князя Ивана, и Василий поведал, как напал на него можаец, ослепил и в Углич увез.