Василий Тёркин

Бой в разгаре. Дымкой синей Серый снег заволокло.И в цепи идет Василий, Под огнем идет в село.И до отчего порога, До родимого села Через то село дорога — Не иначе — пролегла.Что поделаешь — иному И еще кружнее путь. И идет иной до дому То ли степью незнакомой, То ль горами где-нибудь…Низко смерть над шапкой свищет, Хоть кого согнет в дугу.Цепь идет, как будто ищет Что-то в поле на снегу.И бойцам, что помоложе, Что впервые так идут, В этот час всего дороже Знать одно, что Тёркин тут.

Хорошо — хотя ознобцем Пронимает под огнем — Не последним самым хлопцем Показать себя при нем.Толку нет, что в миг тоскливый, Как снаряд берет разбег, Тёркин так же ждет разрыва, Камнем кинувшись на снег;Что над страхом меньше власти У того в бою подчас, Кто судьбу свою и счастье Испытал уже не раз;Что, быть может, эта сила Уцелевшим из огня Человека выносила До сегодняшнего дня, —До вот этой борозденки, Где лежит, вобрав живот,Он, обшитый кожей тонкой Человек. Лежит и ждет…Где-то там, за полем бранным,

Думу думает своюТот, по чьим часам карманным Все часы идут в бою.И за всей вокруг пальбою, За разрывами в дыму Он следит, владыка боя, И решает, что к чему.Где-то там, в песчаной круче, В блиндаже сухом, сыпучем, Глядя в карту, генерал Те часы свои достал;Хлопнул крышкой, точно дверкой, Поднял шапку, вытер пот…И дождался, слышит Тёркин: — Взвод! За Родину! Вперед!И хотя слова он эти, Клич у смерти на краю, Сотни раз читал в газете И не раз слыхал в бою, —В душу вновь они вступалиС одинаковою той

Властью правды и печали, Сладкой горечи святой;С тою силой неизменной, Что людей в огонь ведет, Что за все ответ священный На себя уже берет.— Взвод! За Родину! Вперед!Лейтенант щеголеватый, Конник, спешенный в боях, По-мальчишечьи усатый, Весельчак, плясун, казак,Первым встал, стреляя с ходу, Побежал вперед со взводом, Обходя село с задов.И пролег уже далекоСлед его в снегу глубоком — Дальше всех в цепи следов.Вот уже у крайней хаты Поднял он ладонь к усам.— Молодцы! Вперед, ребята! — Крикнул так молодцевато,

Словно был Чапаев сам.Только вдруг вперед подался, Оступился на бегу, Четкий след его прервался На снегу…И нырнул он в снег, как в воду, Как мальчонка с лодки в вир. И пошло в цепи по взводу: — Ранен! Ранен командир…Подбежали. И тогда-то, С тем и будет не забыт, Он привстал: — Вперед, ребята!Я не ранен. Я — убит…Край села, сады, задворки —В двух шагах, в руках вот-вот… И увидел, понял Тёркин, Что вести его черед.— Взвод! За Родину! Вперед!..