Васёк Трубачёв и его товарищи

Кто хочет - тот добьется,

Кто ищет - тот всегда найдет!

Он смотрел, как у края берега в темной воде отражаются набухшие почками ветки березы, как, переплетаясь с ними, вытягиваются тонкие иглистые сосны и громадной тенью ложатся мохнатые лапы старой ели. Теперь под этой елью чернеет глубокая яма, залитая водой. Это бывшая землянка Мазина и Русакова. Когда снег начал таять, в нее хлынули со всех сторон ручьи. Хорошо, что к тому времени у мальчиков появился новый приют...

Мазин вспомнил, как они с Петей шли домой со сбора. Петя ждал, что Митя вызовет в школу отца. Наказания он не боялся - он боялся потерять свою новую мать.

- Она уйдет! - тоскливо повторял он всю дорогу.

- Не уйдет! - лениво утешал его Мазин: ему не хотелось заниматься Петькиными делами. Он хотел разобраться в настоящем товариществе, о котором говорил учитель, а потому, не глядя на расстроенное лицо Русакова, нехотя бубнил, идя с ним рядом: - Птичья голова у тебя, Петька... И вообще, ты только о себе одном думаешь. Брось ты с этим делом нянчиться... Уйдет - так другая найдется!

- Другая? - Петька даже остановился. - Другая?! - От волнения у него перехватило горло. - А ты себе другую мать хочешь, Мазин?

- При чем тут это? - тоже останавливаясь, недовольно спросил Мазин?

- А при том, что ты... ничего не понимаешь в моей жизни, - с усилием сказал Петя, - а я... один. И ты лучше ничего не говори, если так...

- Как - так?

Петя молчал. Мазин почувствовал, что Петька вдруг отделился от него со всеми своими горестями и теперь уже будет решать свои дела тихо, про себя, не обращаясь за помощью к товарищу.

- Ладно, - сказал он прежним снисходительным тоном. - Я пошутил. Сейчас придумаем что-нибудь...

- Не надо.

- Что - не надо? Собери ее вещи и спрячь, а пока она будет искать, отец сам уговорит остаться. Понял?

- Не надо, - тихо повторил Петя. - Ничего не надо мне, Мазин! Это не такое, чтобы придумывать что-нибудь. - Он отвернулся и сломал голую ветку у забора. - Этого ты не можешь... и не надо.

- Да ну тебя! - рассердился Мазин. - "Не можешь, не можешь"! Я все могу!

Когда Петя ушел, Мазин долго стоял во дворе и смотрел на его окна.

"Есть прямое, честное товарищество, а есть мелкое, трусливое выручательство", - вспомнил он слова учителя.

"Эх, жизнь! Пойду завтра к его мачехе и напрямки начну действовать", - решил Мазин.

* * *

За ночь решение окрепло. Мазин застал Екатерину Алексеевну одну. Она сидела за работой - подшивала Петины брюки. Изо рта ее торчали булавки, а в длинных ловких пальцах мелькала иголка. Мазин поздоровался и, оглядев новые Петины брюки, вежливо сказал:

- Симпатичные брючки.

Мачеха засмеялась с закрытым ртом, булавки запрыгали на ее губах.

"Еще подавится!" - с тревогой подумал Мазин и сказал:

- Выньте изо рта булавки. Я к вам по делу пришел.

С тех пор как Петя первый раз привел к себе Мазина, прошло много времени. Екатерина Алексеевна уже хорошо знала этого смешного, толстого, спокойного мальчика, товарища Пети. Она с интересом прислушивалась к коротким фразам, которые бросал Мазин Пете во время игры или занятий. Ей нравился Мазин, но где-то про себя она опасалась того влияния, которое он имел на Петю.

"Если хорошенько браться за Петю, то сначала нужно взяться за Мазина", - нередко думала она, наблюдая их вместе. Но до сих пор Мазин был неуловим, никогда не обращался к ней с вопросами и сам отделывался короткими ответами.

- Какое же у тебя ко мне дело? - опуская на колени шитье, спросила Екатерина Алексеевна.

- А вот какое. - Мазин придвинул стул и сел прямо против нее. - Я, как настоящий товарищ Пети Русакова, считаю, что нам надо прямо и честно объясниться. - Он заметил смешливые искорки в глазах Петиной мачехи и насупился: - Вы не смейтесь. Это не такое, чтобы смеяться. Это такое, что заплакать можно, если вы для Петьки как мать родная. Мазин вспыхнул и рассердился: - Мне тоже, как товарищу, не очень-то легко!

Екатерина Алексеевна сложила руки на коленях и умоляюще посмотрела на него:

- Коля, если что-нибудь случилось, ты говори сразу... ну, сразу!

- Не бросайте Петьку никогда, если даже отец его выпорет! Понятно? выпалил Мазин.

* * *

В темной воде один за другим исчезали камешки, брошенные Мазиным. От камешков расходились ровные спиральные круги.

"Плакала, - вспомнил Мазин. - И Петька плакал... - И, удивленно поглядев на свое отражение в воде, Мазин скорчил гримасу. - И я плакал... Эх, жизнь!"

Но зато не только Петина мачеха осталась навсегда в Петином доме, а и все имущество из землянки перекочевало в русаковский дом, который стал теперь самым прочным местом на свете. И даже Русаков-отец потерял свой грозный вид.

"Не то он был черный, а стал каштановый; не то он раньше с бородой ходил, а теперь усы у него. Петьку по плечу хлопает, смеется, шутит. Одним словом, наверно, его фабрика сто пар ботинок в секунду делает. Придется и нам себя показать, - озабоченно подумал Мазин, устраиваясь поудобнее на бревне и отводя глаза от темной глубины пруда. - Даешь учебу!"

Он вытащил из кармана свернутую в трубочку тетрадь. Но поучиться ему не пришлось.