Васюткино озеро. Рассказы с вопросами и ответами для почемучек

Я долго стоял на палубе и отыскивал глазами такой же остров. Встречалось много островов, одиноких и цепью, но весеннего больше не попадалось. Тот остров оставался долго под водою, и когда обсохли его берега, – всюду уже было лето и всё отцвело, а он не мог без весны – и забушевал, зацвёл яркой радугой среди реки, и ничто не могло сдержать торжества природы. Она радовалась, буйствовала, не соблюдая никаких сроков.

Вспоминая о весеннем острове, я думаю и о нас, людях. Ведь к каждому человеку поздно или рано приходит своя весна. В каком облике, в каком цвете – неважно. Главное, что она приходит.

* * *

Что такое гусятник?

Гусятник – народное название птичьего горца, или спорыша. Это однолетнее растение из семейства гречишных. Он быстро (споро – отсюда ещё одно название) разрастается на нарушенной (вытоптанной, содранной техникой и т. п.) почве. Его действительно скармливают домашней птице, в частности гусям.

Что за цветок – жарки?

Жарки – это второе название купальницы азиатской, близкой родственницы купальницы европейской, распространённой в Центральной России. Это высокое (по пояс человеку) травянистое растение из семейства лютиковых. Издалека купальницу действительно можно принять за лютик: у европейской купальницы – ярко-жёлтые, у жарков – оранжевые цветы.

Почему у моря недуги проходят?

Конечно, не все болезни можно вылечить отдыхом у моря – тогда бы не нужна была медицина. Но пребывание на морском побережье действительно помогает поправить здоровье: солнечные лучи убивают бактерий и вирусы, обогащают кожу витамином D, морская вода тоже убивает возбудителей, купания, пробежки по пляжу и другие физические упражнения закаляют организм, «подбадривают» его, активируя внутренние защитные силы. Кроме того, вид величественного моря, на которое хочется смотреть и смотреть до бесконечности, снимает стресс, перегрузку – а ведь это первопричина многих болезней.

Родные берёзы

Заболел я однажды, и мне дали путёвку в южный санаторий, где я никогда ещё не бывал. Меня уверили, что там, на юге, у моря, все недуги излечиваются быстро и бесповоротно. Но плохо больному человеку, везде ему плохо, даже у моря под южным солнцем. В этом я убедился очень скоро.

Какое-то время я с радостью первооткрывателя бродил по набережной, по приморскому парку, среди праздной толпы, подчёркнуто весёлой, бесцельно плывущей куда-то, и не раздражали меня пока ни это массовое безделье, ни монотонный шум моря, ни умильные, ухоженные клумбочки с цветами, ни оболваненные ножницами пучки роз, возле которых так любят фотографироваться провинциальные дамочки и широкоштанные кавалеры, залетевшие сюда с дальних морских промыслов бурно проводить отпуск, прогуливать большие деньги.

Но уже через неделю мне стало здесь чего-то недоставать, сделалось одиноко, и я начал искать чего-то, рыская по городу и парку. Чего искал – сам не ведал.

Часами смотрел я на море, пытаясь обрести успокоение, наполненность душевную и тот смысл и красоту, которые всегда находили в пространстве моря художники, бродяги и моряки.

Море нагоняло на меня ещё большую тоску мерным, неумолчным шумом. В его большом и усталом дыхании слышалась старческая грусть. Вспененные волны перекатывали камни на берегу, словно бы отсчитывая годы. Оно много видело, это древнее, седобровое море, и оттого в нём было больше печали, чем весёлости.

Впрочем, говорят, что всяк видит и любит море по-своему. Может, так оно и есть.

В приморском парке росли деревья и кусты, собранные со всех сторон мира. Встречались здесь деревья с африканским знойным отливом в широких листьях. Фикусы росли на улице, а я-то думал, что они растут лишь в кадках по российским избам. Воспетые в восточных одах, широко стояли платаны и чинары, роняя на чистые дорожки мохнатые шарики с ниточками. Кипарисы, тёмные и задумчивые, и днём и ночью мудро молчали. Непорочными, какими-то невзаправдашне театральными цветами были завешаны магнолии

.

Платан

Магнолия

И пальмы, пальмы.

Низкие, высокие, разлапистые, с шевелюрами современных молодых парней. В расчёсах пальм жили воробьи и ссорились, как обитатели коммунальной квартиры, всегда и всем недовольные, если даже удавалось им свить гнездо в кооперативной квартире или на райской пальме. Понизу стелились и прятались меж деревьев кусты, бесплодные, оскопленные ножницами. Листья их то жёстки, то покрыты изморозью и колючками. В гуще кустов росли кривые карликовые деревца с бархатистыми длиннопалыми листьями. Их покорность, еле слышное перешёптывание напоминали тихих красавиц из загадочной арабской земли.